Минск — Москва (II)
Даже созвездия не являются свободными союзами звезд
Станислав Ежи Лец
Можно ли сравнить политическую устойчивость режимов И. Каримова и А. Лукашенко при помощи одного-единственного эквивалента? Можно, и этот эквивалент — отношения с Москвой. Чем слабее местное руководство в любой из стран на постсоветском пространстве, тем быстрее оно поворачивается к формированию псевдоинтеграционных схем с Российской Федерацией. Александр Лукашенко исторически мгновенно, накатавшись на лимузине в июле 1994 г. по улицам ночного Минска, обнаружил, что устойчивость его режима сродни устойчивости спасательного плотика посреди океана. Потребовался буксир в виде российско-белорусской интеграции. Политическая значимость проекта оказалась столь существенной, что перепрыгивали через все ступеньки экономической интеграции, подписывая все более звучные документы — Содружество, Союз, Союзное Государство… Как говорится, «не до жиру, быть бы живу».
7 октября в Санкт-Петербурге президент Узбекистана Ислам Каримов, видимо, тяжело переживая введение ЕС санкций против Ташкента, предложил России перейти от стратегического партнерства к союзническим отношениям. Оказавшись в международной изоляции из-за недопущения международного расследования событий в Андижане, один из самых жестоких властителей Средней Азии обратился за политической поддержкой к Москве.
Получается, что уверенней всех «сидит на престоле» Туркменбаши. Располагая несметными запасами природного газа, «батька» всех туркмен фактически выпал из всех форм связей, коммуникаций и интеграций на постсоветском пространстве. Президент Ниязов может себе это позволить.
А Лукашенко не может. Ему сейчас сложнее всех. За его плечами десятилетие интеграционного флирта, завершившегося рождением псевдогосударственного мутанта — Союзного государства. Он вроде бы ближе к Москве всех своих среднеазиатских коллег, но 7 октября все они оказались в Константиновском дворце в гостях у российского президента, а белорусский президент был занят огосударствлением очередного рынка — автомобильного. Судя по всему, опять очень нужны деньги… Наверное, на выборы.
Белорусские выборы 2006 года в России рассматриваются через судьбу Союзного государства. Если оставить в стороне «точку зрения» фактически белорусских «резидентов» в российской столице (Г. Селезнев и другие), то необходимо признать: единого мнения о судьбе российско-белорусской интеграции у российского правящего класса нет, но есть единство мнений на сегодняшнее Союзное государство.
За годы интеграционной риторики в среде российской элиты сложилась убежденность, что А. Лукашенко, являясь инициатором интеграции между Москвой и Минском, никогда не доведет проект объединения двух государств до конца. Лучше всех об этом сказал Д. Аяцков, который летом этого года озвучил консолидированное мнение российского правящего класса о белорусском президенте, — «или объединяйся, или …».
Москва не делает секрета из того, что идея СГ оказалась в глубоком структурном кризисе. В конце 2005 года, через пять лет после своего учреждения, она из развернутого крупномасштабного проекта экономического и политического сближения двух стран вылилась в невиданную в политической истории человечества пиар-кампанию, выполняющую исключительно конъюнктурные политические задачи.
Не являясь субъектом международного права, СГ представляет интерес только для политической науки. Фактически мы имеем дело с неким заранее заданным форматом, политической «оболочкой», под которую загоняются совершенно естественные межгосударственные отношения, по сути ничем не отличающиеся от отношений с иными государствами, чье существование зависит от благосклонности мировой супердержавы / региональной сверхдержавы.
Российское руководство не скрывает своего разочарования стагнирующим проектом, но еще больше его беспокоит приватизация официальным Минском брэнда «Союзное государство России и Беларуси», оказавшимся чрезвычайно ценным приобретением.
Прикрываясь СГ, белорусское руководство на международной арене считает возможным пойти на любое обострение политической ситуации с соседями, демонстрировать вопиющую неадекватность на международных форумах, открыто разжигать противоречия между Восточной/Центральной Европой и РФ, заставляя российское руководство использовать дипломатические ресурсы РФ с целью защиты «союзника».
На внутренней арене фактор СГ используется в качестве инструмента давления на политическую оппозицию, чем сознательно провоцируется ее «западная» ориентация. Кроме того, на российское руководство натравливаются простые граждане РБ, чьи материальные ожидания плодов от российско-белорусской интеграции оказались обманутыми. Белорусские власти используют существование СГ для оправдания международной изоляции, в которой оказалась страна, «тяжело страдая от давления Запада за свою приверженность к Союзу с братской Россией». В итоге просто удивительно, что в Беларуси матери пока еще не пугают Союзным государством маленьких детей, не желающих засыпать.
Периодически возникающие скандалы в среде российского бизнеса, недовольство российского правительства, возмущение энергетического и газонефтяного комплекса по поводу «белорусской экономической модели» тяжело отзываются в рейтингах Кремля. В российском руководстве нет иллюзий — благодаря свободному допуску на необъятный российский рынок, к льготным ценам на российские энергоносители, списаниям долгов и предоставлению максимально благоприятных по условиям кредитов, белорусское руководство создало на базе советской собственную национальную, но паразитирующую экономику, являющуюся основой для сомнительных интересов быстро сложившегося «белорусского клуба» из российских бизнесменов, чиновников и даже губернаторов.
Потери от такого рода «бизнеса» не идут ни в какое сравнение с мнимым эффектом от так называемых «союзных программ», некоторые из которых утверждают по три года. На самом деле средства союзного бюджета, большая часть которого формируется российской стороной и расходуется на финансирование данных программ, по сути, направленных на монополизацию белорусскими производителями товарных «ниш» на российском рынке в ущерб российским производителям. Кроме того, благодаря «союзным программам» РБ получает доступ к новейшим технологиям и «ноу-хау», закупленным россиянами в странах Запада или полученным российской наукой в результате фундаментальных и прикладных исследований.
Про использование таможенной зоны для организации на транзитных коммуникациях между РФ и ЕС конфискационного беспредела можно даже не упоминать.
Экономическая интеграция между странами закончилась полным фиаско. Ни в одной из стран мира (!) у российского бизнеса нет столько проблем, как в «братской» Беларуси, откуда он просто вытеснен. Внутренний рынок для российских товаров на 90% закрыт, товарные транзитные потоки отданы на откуп администрации А. Лукашенко. Нет ни одной белорусско-российской корпорации, если не считать уже почившую в бозе «Славнефть».
Согласно канонам экономической интеграции завершать ее принято введением единой валюты. Но реальной экономической интеграции между Москвой и Минском мы так и не дождались. Как бы ни упивался А. Лукашенко рекордным товарооборотом, более чем на половину «раздутым» нефтяными ценами, как бы он ни похвалялся, что, несмотря на мнение скептиков, государственную белорусскую экономику удалось «совместить» с российской «рыночной», но сумма российских инвестиций в РБ в объеме 300 млн. USD в год (сумма, между прочим, также крайне сомнительна, и возможно, что большей частью состоит из ресурсов, выделенных «Газпромом» на достройку газоперекачивающих станций) говорит о том, что ни о какой «стыковке» нет и речи. Сохранение советской системы снабжения белорусского «сборочного цеха» невозможно назвать «экономической интеграцией». В условиях, когда российско-белорусская торговля долларизована, когда наличие российского банковского капитала в РБ носит в основном демонстрационный характер, вопрос о введении российского рубля в денежное обращение РБ должен был обязательно принять политическое звучание. Следовательно, его решение подразумевает политический торг. Однако переговоры о судьбе единой валюты СГ практически блокированы, так как белорусскую сторону устраивает нынешний уровень отношений в рамках СГ со всей гаммой полученных преференций и льгот.
Однако этим не исчерпывается роль СГ в борьбе белорусского правящего режима за свое существование. Стоит напомнить и о непрекращающихся попытках официального Минска развивать политическую и пропагандистскую деятельность в российских регионах и столице РФ, создавать точки опоры, расширять круг «прикормленного» чиновничества и журналистики, формировать белорусское лобби. В пропагандистском плане фактор СГ помогает создавать имидж некого равенства политических потенциалов между президентами России и Белоруссии, значимости личности А. Лукашенко для развития политической ситуации в мире, его ключевой роли в возрождении новой супердержавы — наследницы Советского Союза.
В результате в руководстве России превалирует мнение о СГ, как об исключительно политической подпорке правящей в РБ во главе с А. Лукашенко властной группировки и одновременно — возможном канале выхода на российское политическое поле. Отсюда, между прочим, и разногласия по формату Конституционного Акта.
Выступая 8 октября на республиканском празднике сбора урожая «Дожинки», белорусский президент заявил, что хоть Россия и выступает за использование опыта ЕС при строительстве Союзного государства (при котором белорусский президент остается исключительно белорусским политическим деятелем), лично он считает, что отбрасывать опыт Советского Союза было бы контрпродуктивно. В этом есть своеобразная логика политического карьеризма.
Союзный (советский) формат СГ реально открывает дорогу А. Лукашенко на российское политическое поле. Система политической карьеры в СССР представляла собой одностороннюю дорогу в Москву, которая рано или поздно завершалась или отставкой на каком-либо этапе, или «гнездом» в кремлевской стене. Сложно было бы представить, чтобы убранный из Кремля политический деятель возвращался для продолжения карьеры в провинцию. В СССР союзные республики навсегда оставались в роли феодальной вотчины конкретного выдвиженца — примеры Алиева и Шеварднадзе показательны. Кроме того, белорусский президент никогда не скрывал свое стремление к возрождению СССР.
Казалось бы, почему такое почти единодушное понимание не приводит к решительным мерам по пресечению дальнейшего разложения почти мертвого интеграционного проекта? Дело в том, что в данной проблеме, как и во многих иных, нет простых решений. В сознании россиян заложено, что если с кем и объединяться, то с белорусами, которых не считают даже родственным народом, а теми же русскими — одним народом. Естественно, данный факт, да еще озвученный в июле текущего года В. Путиным, крайне возмутил солидную часть белорусской национальной интеллигенции, которая готова отождествлять белорусов с кем угодно — поляками, прибалтами и даже чеченцами, но только не с восточным соседним народом. Зато зримо проявилась одна из ошибок Кремля — он не учитывает размах бытового национализма в РБ, хотя для этого вполне хватит недельного просмотра белорусского телевидения. Без сомнений, рано или поздно данная иллюзия, пока широко распространенная в РФ, будет утрачена. Но сейчас она существует и представляет определенную преграду для быстрого и политически бескровного для правящей российской элиты демонтажа союзной «избушки на курьих ножках».
Что в таком случае остается делать политическому руководству той же России? Добиваться правды, в данном случае — правды от А. Лукашенко. Это лучшее решение проблемы, и Д. Аяцков просто поспешил и озвучил то, что и так говорилось А. Лукашенко в тиши сочинского и завидовского кабинетов. После вечернего эфира ТВЦ 8 октября к Д. Аяцкову присоединился Алексей Пушков, «предложивший» А. Лукашенко выбор — реальное Союзное государство или Гаага (!).
Отсюда и массированное давление В. Путина на белорусского президента, которого чуть ли не насильно, используя потребность белорусского президента в легитимизации итогов выборов 2006 года, «вбили» в политическое расписание — Конституционный Акт, российский рубль, ноябрьский Высший Госсовет. В действительности Кремль словно жонглирует двумя императивами: «Единое государство — сейчас или никогда», «А. Лукашенко — разрушитель Союзного государства». Если превалирует последнее, то А. Лукашенко не нужен России.
Кремль, считая, что деваться А. Лукашенко некуда, уверен в успехе — Конституционный Акт будет утвержден, торга не будет в принципе. Это вторая ошибка Москвы. Официальный Минск всегда считал, что сможет переиграть В. Путина. Попытается он это сделать и на ноябрьском Высшем Госсовете.
Попытаемся сформулировать задачи, стоящие перед белорусским руководством в преддверии интеграционного саммита. Прежде всего, Минск должен не допустить подписание Конституционного Акта в версии, обеспечивающей объединение в ближайшей перспективе двух государств. Одновременно стоит задача не допустить разрушение интеграционного проекта, имеющего в своей структуре возможность появления для А. Лукашенко легитимного коридора на российское политическое поле. В комплексе с двумя предыдущими программами стоит задача по обеспечению признания результатов всенародного голосования по кандидатуре А. Лукашенко на выборах в июле 2006 г. Следом идут задачи вторичные: сохранить виртуальное Союзное государство, финансирование союзных программ, не допустить ликвидации энергетических преференций, создания полноценной границы, закрыть для российских товаров белорусский рынок.
Как видим, задачи неразрешимые. Чтобы не допустить кризиса, их можно только отложить. Судя по всему, именно на отсрочке и будут сосредоточены усилия белорусской стороны.
Но отсрочку необходимо увязать с итогами выборов 2006 года! Следовательно, будут предложены варианты увязать референдум о Конституционном Акте или выборы депутатов Союзного парламента с президентскими выборами. Судя по выступлению А. Лукашенко 8 октября на «Дожинках», в ноябре В. Путину предложат июльский 2006 года референдум. В этом случае признание результатов выборов будет гарантировано.
Далее, итоги референдума или деятельность созданного Союзного парламента вполне можно загнать в русло бесконечных дополнительных протоколов, договоров и соглашений, обеспечивающих ввод в действие Конституционного Акта. Тем временем, газ по льготной цене как и раньше будет поступать в страну, российский рынок по-прежнему глотать неконкурентную белорусскую продукцию, А. Лукашенко будет с усердием «тянуть» «третий срок», дожидаясь прихода в Кремль более покладистого, желательно левого по взглядам, президента. Тактика Минска «получить все, не тратя ничего» может помочь и в 2006 году, но при условии, что у Москвы нет своего сценария белорусских выборов 2006 года.
(Продолжение следует)
Андрей Суздальцев
11.10.05
Другие публикации автора