Еще раз о «едином кандидате»
На сей раз я не стану говорить о том, кого еще нет, — о едином кандидате 2006 года. Мне хотелось бы напомнить о том, кого уже нет, — о едином кандидате 2001 года.
Упаси Боже, жив Владимир Иванович Гончарик, и дай Бог ему крепкого здоровья на радость семье! Но политически — его нет.
Хорошо от этого лишь двум людям — Александру Лукашенко и самому Владимиру Гончарику. Лукашенко — поскольку одной проблемой меньше, Гончарику — потому что ушел он из большой политики достойно и может отдохнуть некоторое время.
Плохо всем нам.
Не потому, что Гончарик был лучшим из возможных кандидатов. Он был единственным среднеарифметическим на тот момент. Его вычислили, выдвинули — а потом списали. Не спрашиваю, где было все это «хартийно-беспартийное» жулье, обещавшее «защищать нашу победу», «как в Сербии», и лишь сумевшее слинять, бросив на произвол судьбы поверивших в возможность «сербского варианта» подростков. Но «списали» Гончарика и все остальные, вполне, казалось бы, вменяемые и добросовестные политики.
Почему? С этим, как раз, все относительно ясно. Признай они, что «единый кандидат» обладает неким политическим капиталом — а в капитализации имени человека, по официальным данным набравшим свыше 15%, по неофициальным — и свыше 30% голосов указывалось, тогда он должен стать статусным лидером оппозиции. Хотя бы на некоторое время.
Этого не произошло.
И это — не в первый раз. В 1994 году на следующий день после первого президентского тура уже никто не вспоминал, скажем, о Станиславе Шушкевиче. А тогда его рейтинг был довольно высок, лицо — вполне узнаваемо, и на роль объединителя демократической части общества он еще мог претендовать.
Но — Шушкевича списали.
Очередь на роль «единых» была слишком велика. А поскольку тогда многим казалось, что даже Олег Трусов сможет выиграть у Лукашенко, что Лукашенко — всего только «случайный президент», то вставшие в очередь усердно затаптывали того, кто почему-либо оказался впереди.
В 2001 году, как ни странно, повторилась та же самая история. С небольшой разницей. Теперь уже понимали, что выиграть у Лукашенко трудно. Однако надеялись, что в следующий раз он не будет участвовать в выборах, а потому главным соперником в потенциале становился тот, кто еще недавно преподносился электорату в качестве едва ли не последнего оплота демократических идеалов.
Так «затоптали» Гончарика.
Так «затоптали» Домаша.
Почему? Слышал разные версии. «Слабыми» они, мол, оказались, «не выдержали» гонки. Хотя до того в их силе ни у кого никаких сомнений не было.
Двум приличным людям не нашлось места в белорусской оппозиции. Конечно, нашлось бы, — но в качестве «подносящих патроны». А те, кто добился регистрации своих ста тысяч подписей, на такое уже вряд ли способны.
В результате сложилась странная ситуация. Вся оппозиция дружно жалуется на то, что, дескать, нет возможности «раскрутиться» истинному лидеру. Потом на выборах в «среднеарифметического» Гончарика (или Домаша) вкладываются силы, интеллектуальные, организационные и иные ресурсы, на него работает пресса, в том числе, volens nolens, и государственная. А когда кампания заканчивается, весь этот вложенный ресурс перечеркивается, а человек «списывается» в утиль. Дескать, кампания была правильная, вот объект был негодный.
Так никаких кандидатов не напасешься — если каждый раз будешь списывать тех, кто набрал свои сто тысяч. Вот, скажем, Калякин и Козловский не набрали (или — не зарегистрировали) — и опять, получается, могут на что-то претендовать от имени неутомимой нашей оппозиции. А о Домаше предпочитают не вспоминать даже те, кто совсем недавно выдвигал его на пост если не президента, то премьера.
Домаш стал хуже? Они прозрели? Или — что?
Думается, «или — что». Конкретизировать не буду, а то г-жа Литвина опять соберет свое «нравственное» судилище, не давая возможности пригласить в качестве свидетеля защиты даже г-жу Грязнову.
Предложенная сегодня схема выдвижения единого кандидата заведомо предполагает, что выдвинутый в 2006 году окажется среди вторичного политического сырья, где-то между Федутой и Бондаренко. Но ни Федута, ни Бондаренко в президенты и не выдвигаются.
Выдвигать можно того, чье лидерство не будет подвергаться сомнению демократической частью общества хотя бы два года после почти неизбежного, на первый взгляд, проигрыша. А такого найти трудно. Но все еще, как мне кажется, можно. Несмотря на Лукашенко и оппозицию.
Вопрос в том, захочет ли он играть в «единого кандидата» — в эту злосчастную «белорусскую демократическую рулетку». Я бы ему не посоветовал.