Русский вопрос
Наблюдая со стороны за дискуссией гг. Суздальцева и Абзаватого, я вдруг поймал себя на мысли, что мы имеем дело с примитивным дежа вю. Просто все это уже было — в 2001 году. Тогда, помнится, другие персонажи бурно обсуждали вопрос, определилась Россия или нет, сделала она ставку или нет.
Пушкин, главный политолог России — с точки зрения любого человека, не свихнувшегося на г-не Павловском, писал когда-то:
Ах, обмануть меня не трудно:
Я сам обманываться рад.
Тогда, в 2001 году, автор этих строк, как и положено пушкинисту, добросовестно обманывался, ожидая: вот, вот, сейчас, завтра, послезавтра, Россия примет решение, подаст голос, поддержит белорусскую демократию.
Не подала голос. Не поддержала.
Сейчас, после оранжевых революций, и вовсе смешно ждать, что — определится и подаст.
Лукашенко — ее последняя надежда. Потому что российские власти тоже начитались не Павловского, так Пушкина, и тоже предпочитают обманываться, уверяя себя, что ничего не происходит, что Лукашенко вечно будет играть и заиграется таки в конце концов.
И страны — объединятся. Это так традиционно называются аншлюсы с точки зрения тех, кто их производит.
Или Лукашенко — демократизируется.
Нет, конечно, если Олег Божелко внезапно заговорит, то и аншлюс возможен, и даже Лукашенко превратится в демократа — на некоторое хотя бы время. Но в это не верится.
Мне — не верится. Я свою квоту самообмана исчерпал в полную меру.
Но Андрей Иванович Суздальцев, судя по всему, не исчерпал. Его умопостроения по поводу того, что Россия до сих пор не определилась, кого именно она будет поддерживать на будущих президентских выборах в Беларуси, кажутся лично мне достаточно наивными. Именно потому, что фактов он на этот раз не приводит. Просто — никаких фактов. Есть тихое мальчишеское приплясывание: мол, я знаю, знаю, а вам не скажу — и язык высунул — «Ы-ы-ы!».
Скажите, Андрей Иванович, милости просим! Пора бы уже выдать невоенную тайну. Что именно должна сделать Россия, чтобы не только я и не только вечный скептик г-н Абзаватый, но и Вы поверили, что Россия — определилась.
У меня, прямо скажем, фактов немного.
Путин заявил, что не будет играть с оппозицией на постсоветском пространстве. Тот же Путин фактически определил формальный статус лидера Александра Лукашенко в интеграционных структурах на будущий год. Условия на поставки газа и нефти в Беларусь в 2006 году сохраняются прежние, тепличные. О постоянных межмидовских консультациях я уже и не говорю. Как не говорю и о традиционной сфере военно-политического сотрудничества.
И у нас в квартире — газ.
А что у Вас?
Русский вопрос заключается сегодня не в том, в какой именно момент Россия выйдет из-за угла и скажет свое веское слово в защиту белорусской демократии. А в том, способна ли она вообще хоть что-то в защиту демократии сказать. Мне, как человеку русской культуры, хотелось бы — да, думается, Андрей Иванович, и Вам, как русскому человеку, — чтобы Россия в конце концов до этого дозрела. Осознала, что именно демократия может быть залогом дружественных и союзнических отношений.
Иначе… Иначе придется нам с Вами читать лекции в Москве вне зависимости от результата предстоящих выборов.