/Естественное состояние/
Война, которая закончится нескоро
Газовый конфликт между Россией и Украиной закончился подписанием принципиально нового контракта. Российский «Газпром» и «Нафтагаз Украины» пришли к соглашению, согласно которому последний покупает в 2005 году российский природный газ по цене 230 долларов за 1000 куб. метров в объеме 16,5 млрд. куб. м. Еще 40 млрд. куб. м Украина покупает у Туркмении, Казахстана и Узбекистана по цене в 65 долл. за 1000 куб. м. В итоге средняя цена импортируемого природного газа составит 95 долл. за 1000 куб. метров. С учетом собственной добычи объемом примерно в 20 млрд. куб. м. газовый баланс Украины общим объемом в 76,5 млрд. куб. метров будет полностью наполнен.
Таким образом, Россия отказалась от своего первоначального требования поставлять весь объем газа для Украины из своих ресурсов по цене в 230 куб. м и согласилась прокачивать среднеазиатский газ; Украина, в свою очередь, не получила, как ей хотелось, газ по цене в 80 долл. за 1000 куб. м. и вынуждена будет платить по 95 долл. Но одновременно она настояла почти на 50-процентом повышении тарифов за транзит газа через свою газопроводную систему с 1,09 доллара до 1,6 доллара за прокачку 1000 куб. м на 100 км.
Тем самым, после бесплодных девятимесячных переговоров и трехдневных «боевых действий», выразившихся во временном частичном перекрытии со стороны «Газпрома» газового вентиля и последовавшем затем несанкционированном отборе газа «Нафтагазом», формально конфликт можно считать исчерпанным. Западная Европа, к которой апеллировали обе стороны, вздохнула с облегчением. Принимать чью-то сторону в этом конфликте Евросоюзу явно было не с руки — позиции и России и Украины в нем представлялись недостаточно корректными.
России было трудно объяснить, почему она выставила Украине цену в 230 долл., в то время как кавказским и балтийским государствам она установлена на уровне 100-120 долл. Аргумент, наподобие того, что, дескать, ЕС и США объявили о своей готовности признать Украину страной с рыночной экономикой — и пусть она платит по рыночным ценам, — малоубедителен. Еще менее обоснованным представлялось требование Украины получать газ по 80 долл. только лишь потому, что более высокая цена непосильна для украинской экономики. Особенно, нефтехимической и горно-металлургических отраслей, дающих 30% ВВП и 40% экспортной выручки.
То, что конфликт достаточно быстро закончится компромиссом, не вызывало сомнения. Через Украину осуществляется транзит примерно 135-140 млрд. куб. м природного газа в Центральную и Западную Европу, что составляет почти три четверти всех его продаж на этом рынке. Для сравнения: через Беларусь прокачивается всего лишь 33-34 млрд. куб. м газа ежегодно. Прекратить транзит через украинскую территории означало для «Газпрома», во-первых, нарушить условия контрактов с европейскими покупателями российского природного газа с последующей уплатой штрафных санкций и, во-вторых, остановку работы сотен газовых скважин на Севере, что могло нанести им непоправимый технологический ущерб. Для Украины неполучение импортного природного газа значило быстрый коллапс всей национальной экономики, в т. ч. непоправимый ущерб для нефтехимических и металлургических производств с непрерывным технологическим циклом.
Поэтому главный вопрос, который возник в ходе этого газового конфликта, звучит так: почему именно Украине Россия выставила столь жесткие условия по цене на природный газ, прекрасно понимая, что она на них не согласится? Более того, заявив такую цену и одновременно предложив кредит в 3,6 млрд. долл. для оплаты газа, Россия сама фактически признала неподъемность этой цены для украинской экономики. Особенно странным это выглядит на фоне вдвое меньших цен для других молодых государств СНГ и Балтии.
Можно, конечно, попытаться объяснить это постоянными политическими трениями между Россией и Украиной. Вспомним хотя бы «стычку» по поводу совершенно незначительного полуострова Тузла в Азовском море или активное проталкивание Россией «своего» кандидата в президенты Украины год назад. Можно также вспомнить небольшие торговые войны между ними по поводу экспорта Украиной в Россию свекловичного сахара и труб большого диаметра. Даже декларируемая проевропейская ориентация Украины вряд ли могла подвигнуть Россию на столь грубый нажим. Грузия и страны Балтии занимают не менее антироссийскую позицию, но газ получают пока по вполне приемлемым ценам.
Раздражение Кремля, как нам представляется, в наибольшей степени вызвал отказ Украины от реализации проекта создания трехстороннего газового консорциума с участием России, Германии и Украины, в собственность которого должна была перейти вся украинская газотранспортная система. «Газпром» уже давно не скрывает своей долгосрочной стратегии по достижению возможности доводить свой газ до конечных потребителей и тем самым получать дополнительную прибыль, которая остается сегодня многочисленным посредникам. Сегодня он уже присутствует в капитале газотранспортных систем большинства государств Центральной Европы, Балтии, Германии и даже Норвегии. Согласилась на это и Грузия. В Беларуси он располагает белорусской частью газопровода «Ямал-Европа» и близок к покупке, как минимум, половины «Белтрансгаза».
Украинская же газотранспортная система, несмотря на все ухищрения «Газпрома» и стоящего за ним Кремля, пока остается «белым пятном» в геоэкономической стратегии российского монополиста. Причем пятном, разрушающим всю стратегию по объединению в одних руках добычи, транспортировки и продажи природного газа конечным потребителям. Исключить «украинскую трубу» из этой стратегии невозможно ни через строительство Североевропейского газопровода по дну Балтийского моря, ни через максимальную эксплуатацию «Голубого потока», проложенного по дну Черного моря в Турцию.
Эта прореха в реализации стратегии «Газпрома» тем более вызывает раздражение определенных кругов в России еще и потому, что сама эта гигантская государственная компания уже давно выполняет в руках Кремля серьезные политические функции. И чем быстрее она сосредоточит в своих руках все поставки (и средства транзита российского природного газа в Европу), занимающие, кстати, уже 30% западноевропейского рынка, тем в более грозный политический инструмент она превратится.
Уже сегодня российское руководство довольно недвусмысленно демонстрирует значение поставок природного газа в качестве способа оценки лояльности той или иной страны по отношению к России. Типичный пример — Беларусь. Ее непредсказуемый президент может говорить и делать все что угодно, но до тех пор, пока по отношению к Европе и СНГ он будет «бежать» впереди России, Беларусь всегда будет получать газ по смешным ценам. «Непотопляемый авианосец» всегда должен быть под парами.
Еще один вывод, к которому можно придти в связи с конфликтом: создание совместных предприятий с «Газпромом» по владению и управлению внутренними газотранспортными системами вовсе не гарантирует низкие цены на газ. В Молдове такое предприятие создано давно, а газ предложено покупать по цене в 160 долл. Немного дешевле, чем Украине, но значительно дороже, чем, скажем, Грузии. Надо полагать, что Грузию еще надеются возвратить под длань Москвы, а Молдова, быстро сближающаяся с Украиной и ЕС, — это уже отрезанный ломоть.
Активная заинтересованность Кремля в продвижении стратегических интересов «Газпрома», включая перспективы его внедрение в нефтедобычу и нефтепереработку, а также превращение его в суперкомпанию международного масштаба, говорит о том, что эта компания рассматривается как площадка для завершения политической карьеры неким весьма значительным лицом. Пример «друга Шредера», вознамерившегося сменить пост канцлера Германии на офис крупного менеджера, весьма поучителен. Сегодня Совет директоров «Газпрома» возглавляет г-н Медведев, недавно ставший первым вице-премьером российского правительства и рассматриваемый многими политиками как «преемник». Занять его место в 2008 году будет и престижно, и хлебно.
Во что обойдется напористость «Газпрома» России — это вопрос другого рода. Но очевидно то, что российско-украинский газовый конфликт будет иметь продолжение в других сферах взаимоотношений России и Украины. Уже сегодня можно с уверенностью сказать, что на участии Украины в едином экономическом пространстве с Россией, Казахстаном и Беларусью (ЕЭП) можно ставить крест. Скорее всего, уже в этом году прикажет долго жить и СНГ. Не исключено, что конфликт пока только притушен, но вновь вспыхнет через год или даже раньше, когда под давлением России цены на газ для Украины подымут и среднеазиатские поставщики газа.
Что же касается Беларуси, то даже при ее абсолютном неучастии в конфликте он ей может аукнуться. Косвенно, по принципу «друг моего врага тоже враг». Тем более, что белорусская экономика, подпитываемая дешевыми энергоносителями, будет в ближайшие год-два конкурентоспособнее украинской даже на внутреннем рынке Украины. Какие меры примет в этой связи Киев, покажет время, но он, безусловно, не проигнорирует данный фактор.
Действия России в отношении Украины в ценах на поставку природного газа фактически дали старт экономической войне в рамках нынешнего СНГ, когда всем его участникам придется определиться: кто кому союзник. И закончится она нескоро.