Дракахруст Юры. Акцэнты Свабоды. — Радыё Свабодная Эўропа/Радыё Свабода, 2009. — 430 с.
Оценивать и квалифицировать данное издание и сложно, и просто одновременно. Сложность заключается в том, что книга представляет собой не традиционный текст, а компендиум контента радиопередач блестящего журналиста, политолога, социолога, модератора дискуссий, историка и культуролога, кем является Юрий Дракохруст. Восемь лет регулярных выходов в эфир его авторской программы — это почти предельный срок не только для феномена виртуальной реальности (каковым являются все подобные проекты), но и для цикла сохранения приверженности определенной стратегической линии даже самыми последовательными политиками и аналитиками.
Легкость же планируемой в этом анонсе затеи сводится к тому, что собеседниками автора текста (т.е. — тем самым — уже героя самого по себе) были не самые последние люди в иерархии отечественного интеллектуализма. Поэтому, общаясь с ними и стремясь раскрыть их взгляды на дискутируемую проблему, ведущий точно так же обретал дополнительные возможности для демонстрации собственного творческого потенциала.
Именно в таком контексте постановки задачи приходится касаться двух аспектов сборника: вопроса культуры и содержаний дискуссий, реализованных в ходе передач (вошедших в текст книги), и — одновременно — качества собственных констатирующих и полемических заявлений автора. Очевидно, что часть его высказываний была «реакцией на реакцию» собеседников, но другая их часть, безусловно, раскрывает интеллектуальный ресурс самого ведущего.
Ипостась № 1: ведущий радиопрограммы
По «гамбургскому счету» духовно-информационную территорию «Пражского акцента» в исполнении Дракохруста вполне можно сопоставить с замыслом «Особого мнения» на «Эхе Москвы»: это площадка столкновения различных (порой — полярных) мнений, никогда персонально не направленная против кого бы то ни было. Этим, по всей вероятности, и обусловливается то, что в статусе гостей данной передачи часто выступают люди с абсолютно разными мировоззренческими приоритетами и идеологическими позициями. В обычных условиях им, как правило, нелегко даже сосуществовать в границах одной страны — тем не менее, они оказывались готовы отстаивать личный взгляд на положение вещей даже в условиях не всегда для них привычной бескомпромиссной полемики с идейными оппонентами.
На этом радиофоруме (пожалуй, единственном отечественном — увы, только эфирном — «Гайд-парке») национальные демократы сталкиваются с имперскими государственниками, философы — с циничными жрецами от «провластной идеологической пропаганды», тонкие хранители исторических традиций страны — со сторонниками карьерного продвижения любой ценой.
Охват обсуждаемых проблем также беспрецедентен: от осмысления «перекрестков», «поворотов» и «развилок» цивилизационного маршрута Беларуси — до выяснения особенностей современного национального общественного протеста в контексте главных геополитических векторов существования нашей республики.
Что дает эта стилистика передачи?
Объемное видение ситуации. Главным выступает то, что — на уровне основного замысла программы «Пражский акцент» — ее автор ощущает трагическое отсутствие национального консенсуса в Беларуси, «осколочность» и фрагментарность ее национально-государственных приоритетов, неготовность местных элит исполнять роль «субъектов» исторического самосохранения Родины, лишь недавно ставшей суверенной.
В процессе работы творец этого цикла передач вынужден перевоплощаться в любопытствующего собеседника даже в тех случаях, когда (чего греха таить) ему — возможно — и хочется воскликнуть: «А ты кто такой?» Ведь «экспертами» нередко выступают представители откровенно ангажированной, открыто отрабатывающей собственные «далеко не тридцать сребреников» духовной обслуги власти (не обязательно местного розлива).
Но всё это — весомая, но дискуссионная лирика специфического жанра радиопередачи. Выслушиваются все, и каждый приглашенный сохраняет за собой право голоса.
О чем же говорят постановочные тезисы самого Дракохруста? Каков дискурс программы, очищенный от эмоциональных особенностей ее автора, являющего собой — в конце концов — профессионального и довольно жёсткого репортера? Об этом позволяют судить тексты (далее — перевод на русский язык цитат Ю. Дракохруста из сборника мой. — А.Г.) данного сборника.
Ипостась № 2: аналитик и мыслитель
В ходе интервью 2001 года (собеседники — философ В. Акудович и И. Бобков (белорусский прозаик-постмодернист и поэт. — А.Г.) автор констатирует: «В газете Наша Нiва появилась на редкость концептуальная публикация, которая может стать поворотной в развитии национальной идеи. Речь идет об эссе философа Валентина Акудовича под красочно-выразительным названием Без нас. Этот текст — жестокий диагноз (если не смертный приговор) идеологии национального Возрождения, по крайней мере, в той ее форме, в каковой она создавалась, практиковалась в Беларуси на протяжении последних 10 лет» (с. 12).
Сегодня подобная (предельно высокая) аттестация данного — радикально-новаторского — текста Акудовича стала общим местом. Но сделанное 8,5 лет назад это заявление можно поименовать «духовной трансгрессией», прохождением подлинного интеллектуального Рубикона. До той поры «нацыянальна свядомыя» взахлеб дискутировали исключительно друг с другом, принципиально не интересуясь тем, насколько их «игры в бисер» могут быть интересны для 90% читающего и думающего населения нашей страны. Авторы-снобы, глухие к мнению других, сами напрашивались на вопрос: «Атлантида и та вымерла, откуда у вас столько амбиций, что вы грузите близлежащих собственными национальными комплексами?» Ответ на проблему сформулировал наш выдающийся мыслитель Акудович, и не менее выдающийся журналист Дракохруст одним из первых смог адекватно оценить это:
«В политологии существует, может быть, и циничный, но плодотворный взгляд на соперничество, борьбу идей в рыночных категориях. Группы интеллектуалов, идеологов создают своеобычный товар — модели того, как нужно осмысливать действительность. И предлагают его на рынок. Когда публике товар нравится, она, фигурально говоря, приобретает его, это означает — предложенные смыслы, идеи овладевают сознанием людей. И в терминах такого подхода диагноз сп. Акудовича можно сформулировать так: товар не идет. Разочарование укрепляется специфичностью товара. Предлагались же национальные смыслы, идеи, которые должно было купить, принять преобладающее большинство. Национальная идея, которую разделяет 10% населения, а остальные относятся к ней чуть ли не вражески, — это нонсенс по определению. И, кажется, что здесь возможны две рыночные стратегии. Одна — ждать, стойко держаться, усиливать рекламную кампанию, надеясь на то, что покупатель, публика либо изменит свои вкусы, либо распробует товар. Представляется, что последние десять лет возрожденцы практиковали именно эту стратегию. Другая стратегия — менять, модифицировать товар, адаптируя его под потребности рынка идей.
Игорь [Бобков], Вы говорили, что задачей Возрождения было создание корпуса текстов, мифов. Но… мало было создать такой товар, его нужно было продать» (с. 17-18).
Результатом же принципиального отказа деятелей отечественного национального Возрождения явилось то, что — перефразируя Акудовича — в ходе правления Лукашенко для акцентированных белорусов началось нечто целиком иное, но никак не похожее на то, о чем грезилось и мечталось в начале 1990-х годов. Они попали совсем не туда, куда стремились.
Выход из этой ситуации Дракохруст начал искать одним из первых.
В январе 2004 года Ю. Дракохруст спрашивает у публициста С. Букчина: «… Вы пишете в своей статье, что идея жирной черты под прошлым фактически одолжена у поляков, она — часть философии знаменитого круглого стола оппозиции и власти. И польская оппозиция пошла тогда именно на то, чтобы много чего простить власти. И дело, к слову, здесь не в том: прощать — не прощать, а в том, что тогда [конфликтующие] стороны, враги договорились о правилах игры» (с. 24).
Редко кто из репортеров способен быть столь технологичным. «Ручное управление» экономикой, типичное для Беларуси на протяжении последних 20 лет, вполне удовлетворяло элиты и народ в ходе использования («распила») многомиллиардного российского «чека» льгот и преференций. Необходимость модернизации, осознанная уже и в Москве, и в Минске, требует отказа от схемы «массовая лояльность власти в обмен на социальные подачки», а также постепенного установления более или менее единых правил игры во всех сферах жизни. Но это — ситуация преддверия 2010 года. Суть же вопроса была схвачена автором на шесть лет раньше.
В конце января 2006 года Ю. Дракохруста озаботила следующая — самая насущная в преддверии президентских выборов — проблема: «Временами избиратели говорят про кандидатов: Какая программа у Милинкевича, а какая — у Козулина? Я ее не знаю. Хотя если в ответ услышат, что кандидат имеет намерение уменьшить, скажем, подоходный налог на 10%, снизить на 3% ставку рефинансирования, привлечь инвестиции, то скажут: Да нет, это не то. А что люди имеют в виду, когда говорят о программе?» (с. 134).
В целом, лишь после ряда неудач в лобовом столкновении с идеологической машиной власти, а также с равнодушием и апатией значительной части населения, независимые белорусские мыслители и эксперты осознали: институт голосования в стандартных постсоветских условиях превращает народонаселение в банальных инертных соучастников осуществления внутренних разборок внутри правящих режимов. От формулировки вопроса на 90% зависит ответ на него, ибо массы не представляют собой никакого источника репрезентации самостоятельных мыслей. И счастье, когда голосуемые планы задумываются для действительного блага не слишком искушенных толп.
Эрозия и распад белорусского общества — особо наглядные в сфере политического выбора — были четко диагностированы, в частности, в формате радиоинтервью Ю. Дракохрустом.
Беседа июля 2007 года (участники дискуссии — С. Алексиевич, П. Якубович, П. Садовский) имела в качестве зачина следующее авторское размышление: «Сегодня Беларусь в одиннадцатый раз праздновала День независимости. Эта дата — основание поговорить про удивительную природу той государственной, а, может, и национальной идеологии, которую прививает белорусам действующая власть. Дело здесь не в том, правильная она или нет, а в том, почему она вообще работает» (с. 75).
Блестящий посыл: складывается такое ощущение, что ведущий передачи прозрел не самое близкое будущее.
Так, не прошло чуть более двух лет, как идеологическая система Беларуси, призванная (как любая другая) обеспечивать предсказуемость поведения людей в любых условиях, потерпела тотальное фиаско. Подобная ситуация случилась не впервые (вспомним паники на рынке наличной валюты), но в ситуации осени 2009 года массовая истерия по поводу «свиного гриппа» непосредственно коснулась всех. При этом особенностью проблемы выступило глобальное недоверие к тем ведомствам, каковые — по должности и (не)исполняемым служебным обязанностям — были призваны за все это отвечать. Глава государства, даже точно зная, что игры с эпидемией затеяны мировыми игроками, уровень влияния которых даже ему явно не по зубам, был не в состоянии сделать хотя бы что-нибудь. Паника развивалась по всем законам стихийного бедствия и принесла огромные прибыли ее инициаторам.
Удивление, высказанное Ю. Дракохрустом, не осталось невостребованным: даже власть задумалась, чего стоит идеологический аппарат государства, не способный смикшировать не самую страшную массовую фобию.
И — далее (в той же программе): «Существуют две модели построения нации: на культурно-этническом единстве — немецкая модель, и на общественно-политическом единстве — французская. Чуть ли не наиболее ярким примером последней модели являются Соединенные Штаты Америки, там этнического единства нет как такового, а язык — общий с бывшей метрополией. Но есть то, что называют общественной религией американцев. К слову, амбициозным, хотя и неудачным, проектом построения гражданской нации была идея советского народа.
Современная власть Беларуси отвергает культурно-этнический проект построения нации… Власть сводит культурно-этнический проект к опыту коллаборационизма времен Второй Мировой войны. Это означает, что выбор делается в пользу модели гражданской нации. Но при этом для построения гражданской нации необходимы мощные, уважаемые гражданские общественные институты, которые и способны соединить людей в общество» (с. 82).
Очень точная формулировка вопроса: насколько фактор наличия / отсутствия национального самосознания способен влиять на оформление гипотетического гражданского общества, являющего собой — в реальности — лишь минимальным образом отстроенную властями (суверенными или в режиме «внешнего управления») иерархию самоосознающих местных политических, экономических и культурных субъектов, допущенных до определенных ресурсов.
В данном случае сама формулировка задачи позволяет, по крайней мере, адекватно задуматься о возможных путях ее разрешения.
И, наконец, в марте 2009 года — фигурально усадив в студии двух не слишком удачливых соискателей поста президента РБ А. Козулина (бывшего ректора БГУ и недавнего политзаключенного) и А. Милинкевича (бывшего зам. председателем Гродненского горисполкома в 1990–1996 годах) — Ю. Дракохруст очертил острую проблему (первому из них): «Вы говорили про печально памятный референдум 1996 года, про исчезновение политиков в 1999 году, про элегантные выборы 2001 года. Но когда все это делалось, то многие люди были высокими государственными чиновниками, к примеру, ректорами главных университетов страны, и не покидали собственных должностей. Может, они и не настолько уже аморальными были, занимая высокие посты при всем том, что в стране происходило? Может, их прагматизм можно было оправдать тем, что они, скажем так, надеялись, что служат Беларуси?» (с. 381).
Одна из первых в оппозиционном информационном поле попытка сформулировать хотя бы некие предварительные подходы к проекту установления единых «правил игры», жизненно важных в контексте перспективы реальной борьбы за независимость страны, которая — судя по ряду признаков — только сегодня и начинается. Возможно, проект поддержки участия администрации Лукашенко в программе «Восточное партнерство» зародился в среде «непримиримой оппозиции» именно в то время.
Интегральная квалификация проекта
В отличие от приснопамятной передачи недавнего НТВ «К барьеру!» (ведущий — Владимир Соловьев) авторская программа Юрия Дракохруста сумела сохранить формат публичной полемики в Беларуси во вполне пристойном качестве (разумеется, псевдопрямые эфиры местного ТВ решают принципиально иные задачи). И если проект Соловьева тотально дискредитировал саму идею разговора оппонентов о некоей общей проблеме (похоронив жанр публичной политики как таковой), то «Пражский акцент» по-прежнему придерживается традиции спокойной беседы с привлечением серьезных аргументов и возможностью как спокойно услышать собеседника, так и высказаться самому.
Услышать всех — долг журналиста. Особенно того, кто добивается разрешения внутренних конфликтов его Отечества без гражданской войны.
Эта задача с каждым днем лишь становится все более актуальной.