Лиссабонский договор вступил в силу

Ветер треплет волосы,
Спустя годы еще ветрено,
А волос уже нет.

Херман ван Ромпей. Хокку

Итак, Европейский союз, пусть с большими трудностями, но формально завершил-таки свою институциональную реформу: Лиссабонский договор вступил в силу. В соответствии с ним высший орган ЕС — Европейский совет, в который входят главы государств и правительств всех 27 стран-членов организации, а также председатель Европейской комиссии, — избрал своего руководителя и верховного представителя по внешней политике и безопасности.

Согласно исходному замыслу, введение новых должностей должно было способствовать, главным образом, становлению Евросоюза как влиятельного актора международных отношений и более тесной координации внешней политики государств-членов. По словам президента Франции Николя Саркози, договор был необходим, так как «Европа не может быть гигантом в экономических вопросах и оставаться карликом в вопросах безопасности».

В итоге после длительных закулисных переговоров председателем Евросовета стал премьер-министр Бельгии Херман ван Ромпей, а «министром иностранных дел» Евросоюза — представительница Великобритании, баронесса Кэтрин Эштон.

Следует признать, что сделать выбор был чрезвычайно непросто. Мало того, что участникам саммита надлежало принимать во внимание целый ряд формальных факторов, таких как партийность кандидатов, какие государства они представляют и даже их лингвистическая подготовка, так в исходном договоре оказался не слишком определенно очерчен круг полномочий нового лидера. Ясно лишь, что их у председателя Евросовета будет меньше, чем у председателя Еврокомиссии, фактически наднационального правительства.

Понятно, что непременными условиями были его способность к координации работы различных ведомств и детальное знание механизмов функционирования союза. Но гораздо более принципиальный вопрос, какой человек нужен на этом посту: сильный и авторитетный политик мирового уровня или менее выдающийся, но способный стать архитектором компромиссов, оставался открытым.

Судя по тому, что был избран Херман ван Ромпей, предпочтение было отдано второму варианту. Бельгийский премьер не слишком известен в мире, зато зарекомендовал себя как мастер компромисса. Так, именно ему удалось погасить конфликт в отношениях между двумя главными общинами страны — фламандцами и валлонами — и тем самым избежать ее раскола.

С другой стороны, ван Ромпей известен как активный сторонник политики сближения стран-участниц Евросоюза. В свое время он выступал за унификацию в ЕС паспортов и номерных знаков для автомобилей, и даже призывал к введению общеевропейских налогов. На своей первой пресс-конференции в новой должности он сообщил, что собирается и дальше работать над единением народов, а приоритетом назвал дальнейшее сплочение Европы при сохранении национальной идентичности стран континента.

Как и следовало ожидать, ван Ромпей пообещал, что всегда будет ставить выше личного мнения решения, принятые странами-членами ЕС. В связи с этим будет весьма любопытно посмотреть на его поведение в отношении евроинтеграции Анкары, ибо, будучи убежденным католиком, он несколько лет назад заявил, что «общеевропейские ценности, основой для которых является христианство, утратят свой смысл с присоединением к ЕС мусульманской Турции».

Что касается Кэтрин Эштон, с 2008 года еврокомиссара по торговле, то до того она занимала различные посты в лейбористских правительствах, а перед отправкой в Брюссель возглавляла палату лордов и в 2006 году была названа в Великобритании политиком года.

Кстати, с формальной точки зрения даже Эштон будет обладать большими полномочиями, нежели ван Ромпей. Во-первых, она автоматически стала еще и вице-председателем Еврокомиссии, и в этом качестве будет утверждаться Европарламентом, что придаст ей большую легитимность. Кроме того, под ее началом будет Европейская дипломатическая служба, в которую войдут соответствующие управления Генерального секретариата Совета и Европейской комиссии вместе с ее 130 зарубежными представительствами, почти пятитысячным аппаратом и многомиллиардным бюджетом.

Вместе с тем, очевидно, что избрание Эштон было предопределено тремя соображениями, не имеющими никакого отношения к международным делам: принадлежностью к социал-демократическому крылу (так сказать, в противовес христианскому демократу ван Ромпею), опытом работы в Еврокомиссии и необходимостью соблюдения в руководстве ЕС гендерного баланса. Вкупе с отсутствием соответствующего опыта это обстоятельство вызывает определенные сомнения в эффективности ее деятельности.

В результате в Европе уже раздаются голоса о том, что в своем стремлении к компромиссу лидеры стран ЕС явно переборщили. Критики, в частности, утверждают, что новое руководство вряд ли сможет на равных вести переговоры с Соединенными Штатами, Китаем или Россией.

Возможно, это и в самом деле так, хотя, как представляется, никаких серьезных оснований считать, что в ближайшей перспективе ситуация в этом плане ухудшится, нет. Действительно, рассматриваемые события наглядно подтвердили распространенное мнение, что европейские лидеры по-прежнему опасаются передавать большую часть политических полномочий с национального уровня на более высокий, то есть объединенная Европа по-прежнему остается преимущественно совокупностью государств, а не становится цельным политическим сообществом.

Было бы, однако, преждевременно делать на данном этапе какие-то далеко идущие выводы. Скажем, едва ли пятьдесят лет назад, в момент подписания Римского договора об образовании Европейского экономического сообщества, его отцы-основатели могли хоть в какой-то степени предвидеть сегодняшнее состояние Европейского союза. Другое дело, что перед последним еще очень длинный путь, и дальнейшее развитие будет, скорее всего, осуществляться достаточно медленно.

Тем не менее, очередной шаг сделан. А насколько значительным он стал, покажет уже не слишком отдаленное будущее.

Обсудить публикацию