Деружинский, В.В. Тайны беларуской истории. — Минск: ФУАинформ, 2009. — 560 с.
Весьма любопытный и показательный сборник: книга похожа на увлекательнейший детектив, изложена хорошим языком и — что самое главное — не воздвигает баррикад между теми, кто давно захвачен историей Беларуси, и теми, кто пока не оценил всего ее вкуса.
Размышления о древности беларусов, об их истоках, о Литве и Жемойтии, о кровавой российской экспансии на запад, об искусственно созданном в ХХ веке облике привычной нам Беларуси — все это не может не обратить на себя внимание.
Что особенно бросается в глаза: в тексте даны вменяемые и логичные объяснения некоторых загадок отечественной истории даже ХХ века.
О древности и аутентичности беларусов
Итак, по порядку: «… антропологически и генетически беларусы неизменны минимум 3500 лет., как этнос компактно проживают на своей территории 12 столетий подряд» [с. 552]; беларусы генетически чисты («первая статистически значимая миграция произошла лишь в 1960–1989 годах, когда число проживающих в Беларуси русских удвоилось, впервые достигнув 10% от всего населения» [с. 553]). Более того, «беларуская нация является огромной плавильной машиной, превращающей мигрантов в беларусов» [с. 553].
Автор вполне солидарен с историософской парадигмой В. Акудовича, согласно которой «на протяжении последнего тысячелетия европейской истории Беларусь, как субъект этой истории, время от времени скрывалась в своем отсутствии, но она никогда не исчезала как субъект европейского пространства. Независимо от того, какие государственные образования им владели (Полоцкое княжество, ВКЛ, Речь Посполитая, Российская Империя, СССР), Беларусь всегда обеспечивала себе соответствующий пространственный статус. Даже запретив название Беларусь, Российская империя была вынуждена найти для неё отличительное обозначение (Северо-Западный край); даже отрезав лезвием „Брестского мира“ Западную Беларусь, Польша не могла не выделить ее из своего целого как „крэсы всходне“… И сколько бы раз за последнее тысячелетие это пространство не разрывалось на части различными государственными, идеологическими, конфессиональными образованиями, оно раньше или позже вновь сбивалось в какую-то топостную целостность, конфигуративно близкую к прототопологической модели. Все это вместе взятое убеждает, что пространство, теперь обозначаемое этнонимом Беларусь, сакрально востребовано, а значит и дальше не станет пассивно ждать для себя хоть какого-нибудь местечка в будущем, а будет требовать и занимать его сама для себя» [с. 51-52 известного «Кода адсутнасцi»].
Деружинский обосновывает данную гипотезу так: «Конечно, жизнь беларусов в СССР (восточных с 1922 года, западных — с 1939) оказала свое влияние на менталитет народа, причем негативное: была истреблена его политически активная часть, развилось равнодушие к жизни своего государства. Но все это касается только социального сознания, и лишь в малой части — сознания национального.
Народ остался тот же самый. Со своим генофондом и антропологией, языком, материальным укладом жизни, национальными традициями, со своим национальным характером. Именно все это определяет национальную идентичность народа, и во всем этом произошло очень мало изменений» [с. 6].
Отсюда становится понятной столь жесткая консервация многих элементов русификации в нашей стране, сохраняемым после 1994 года: для сохранения беларусов в состоянии «советскости» (т.е. принципиальной пригодности для жестко авторитарной модели управления ими) жизненно необходим постоянный дорогостоящий культурный прессинг. Ибо «беларусы, а не украинцы, вызывали головную боль у царизма тем, что за первые 70 лет пребывания в составе России устраивали антироссийские восстания. Поэтому именно беларусы подверглись самому жестокому этническому погрому со стороны царизма, страстно желавшего превратить мятежный народ в податливый воск или глину» [с. 12].
Более несчастными в этом историческом контексте оказались лишь наследники Московии: «Последним среди переименованных этносов был именно русский. До 1918 года он назывался великороссы. Председатель ВЦИК Яков Свердлов нашел это название слишком имперским и заменил его словом русские. Но, будучи этническим евреем и слабо разбираясь в лингвистике, Свердлов учинил ляп, ибо нет в русском языке ни одного названия этноса, которое было бы прилагательным — все имена существительные» [с. 9].
Критическое осмысление некоторых старых мифов
Автор формулирует (и, как представляется, удачно) набор самодержавно-имперских и родственных им советских идеологем, за который продолжает цепляться (ввиду непонимания динамик геополитической ситуации) официальная пропагандистская машина.
Итак, к разряду «нелепые мифы царизма и СССР» в книге относятся (и жестко и критически развенчиваются) следующие:
«1. Миф о том, что „беларусы, украинцы и русские не просто родственные, но и братские народы“. На самом деле литвины-беларусы родственны только с мазурами Польши и лужицкими сербами. Беларусы — западные балты, а русские и восточные украинцы — славянизированные финны…
2. Миф о том, что «беларусы и украинцы являются (вместе с русскими) „восточными славянами“ и произошли от последних»… [На самом деле] западные балты (беларусы) не могли произойти от славянизированных финнов — то есть, от другой расы, не индоевропейцев.
3. Миф о том, что «беларусы очень похожи по языку, культуре и истории на русских»…
4. Миф о том, что «у беларусов и русских общий менталитет». [На самом деле] у русских — великодержавный ордынский менталитет, включающий обожествление своих правителей, у беларусов — антиимперский толерантный и либеральный менталитет европейского типа.
5. Миф о том, что «у беларусов и русских исстари общая православная религия». Это ложь. [На самом деле] добрая треть беларусов была католиками и по сей день остаются ими, а остальные были греческой православной веры Киева — но не Москвы…
6. Миф о том, что «литовцы в ВКЛ угнетали беларусов», а московиты (мордва да татары) «спасали их от жемойтского гнета»…
7. Миф о том, что «в Речи Посполитой беларусы изнывали под польским игом», мечтая о том, чтобы их спасли мордва да татары… [с. 34 — 35].
Желательно отметить (в развитие данной мысли), что получить четкую официальную цифирь о количестве православных верующих в Беларуси до сих пор не представляется возможным, речь обычно идет о «процентах» от общего количества населения.
Новые исторические модели
Красиво проходится создатель материалов сборника и по «святая святых» официальной кремлевской истории — мифу о свержении «монголо-татарского ига».
Читаем: «Дескать, в XIV–XV веках Московия, являвшаяся тогда бесправным улусом Золотой Орды, якобы была действительным центром объединения русских земель и создавала Российское централизованное государство.
Невероятная басня: окраинный улус, который платит Орде дань, а ханы Орды выдают его князьям патенты (ярлыки) на временное правление, где нет своего регулярного войска, нет даже своей монеты (на обороте московских монет — восхваление Аллаха) и т. д. — это якобы Россияи Российское централизованное государство»! [с. 45].
Кое-что новое (для местных школьных и вузовских учебников): «Перед мощью ВКЛ пасовала даже Золотая Орда. В ряде жестоких сражений (в 1258, 1271, 1275, 1277 годах) наши предки разгромили полчища ордынских ханов, пытавшихся с помощью то суздальских, то галицких князей захватить ВКЛ…
Показательна Куликовская битва 1380 года. Князья Андрей и Дмитрий Альгердовичи привели тогда литвинские полки из Полоцка и Брянска, чтобы защитить Москву от ордынского временщика (Мамая. — А.Г.) (напомню, что в 1373 году Альгерд захватил Москву, его сыновья воевали за Москву именно как субъект ВКЛ…)… Через два года после этой победы Дмитрий Васильевич решил освободиться от власти ВКЛ, за что его выгнал из Москвы внук Альгерда юный литовский князь Остей, назначенный своего рода «губернатором» в новоприобретенной Московии… Он выгнал Дмитрия (якобы Донского) в Кострому вместе с женой. Тогда Дмитрий обратился за помощью к Тохтамышу… В 1382 году Тохтамыш сжег Москву, убил князя Остея, избавил Москву от власти ВКЛ и вернул туда на княжение Дмитрия Донского в качестве своего вассала» [с. 199 — 200].
Интересно, что смогут всерьез противопоставить кремлевские мечтатели-модернизаторы этим моделям?
Легенда об учреждении ООН
Старая загадка. Почему ООН, в частности (по квоте товарища Сталина), учреждали СССР, Украина и Белоруссия? Почему не один Советский Союз? Или — почему тогда уже («гулять, так гулять») в ООН не вошли все 15 республик-«сестер»?
Объяснение — как и полагается — не одномерное, но от этого еще более показательное.
Автор пишет: «Газета Правда 28 января 1944 года сообщила об очередном Пленуме ЦК ВКП (б) (единственным в годы Великой Отечественной войны, состоялся 27 января 1944 г. — А.Г.), который рассмотрел предложения Совнаркома СССР по расширению прав союзных республик в сфере обороны и внешней политики. В тот же день сессия Верховного Совета СССР на основе доклада председателя Совнаркома и наркома иностранных дел В. М. Молотова (неточность — в это время Молотов (Скрябин) был первым заместителем председателя советского Совнаркома. — А.Г.) приняла два закона: Об образовании воинских формирований союзных республик и О предоставлении союзным республикам полномочий в области внешних отношений» [с. 518].
То, что делал впоследствии М. Горбачев, оказывается, в свое время проектировал (правда, с задачей экспансии в создаваемой ООН товарищ Сталин). В издании цитируется еще один любопытнейший документ: проект Постановления ГКО (Государственного комитета обороны в годы войны. — А.Г.) «О формировании Белорусских армий».
По раскладкам предполагаемой штатной численности планировалось укомплектовать в начале «1-ю и 2-ю» (1-ю — на территории Московского военного округа, 2-ю — на территории Уральского военного округа) национальные белорусские армии, а потом — в окончательном варианте — одну, но зато «Белорусскую Армию»… Затея осталась на бумаге.
Украина отнеслась к вопросу более серьезно, и недолго имела собственные национальные вооруженные силы [с. 520-522].
Почему все-таки с членством в ООН так повезло именно Беларуси и Украине?
В книге находим: «Как пишет российский историк, профессор А. М. Буровский, в 1944 году, еще до создания Израиля, круги еврейских миллионеров США… обсуждали проект нового еврейского государства. Речь шла об еврейской автономии на территории смежных областей Беларуси и Украины, со столицей в Гомеле…
[Заокеанские инвесторы] обещали взять на себя все расходы по восстановлению Гомельской и Витебской областей, ряда других областей БССР и УССР, в том числе промышленности и инфраструктуры. Они обещали построить здесь мощные промышленные предприятия, обеспечить социальную защиту населения, платить солидные пенсии всем ветеранам войны (не только евреям)…
Ведь в землях Речи Посполитой (в Польше, Беларуси и Украине) в течение полутысячи лет проживало две трети всех евреев планеты…
Сталин в 1944 году не сказал ни да, ни нет…» [с. 523-524].
Поэтому советские дипломаты и сумели протащить через оказавшихся избыточно наивными Рузвельта и Черчилля кандидатуры Белоруссии и Украины…
Согласно книге, «идея утратила смысл после провозглашения независимости Израиля (правильное название еврейского государства в именительном падеже — „Государство Израиля“. — А.Г.) в мае 1947 года» [с. 524].
По большому счету, все главные «болевые точки», вокруг которых с переменным успехом велись местечковые идеологические баталии, обрели в текстах издания радикальную и вполне убедительную версию решения. Предложенные в работе подходы чрезвычайно интересны сами по себе — в духе детектива (как, впрочем, и действует «крот истории»), даже если бы они касались не нашей истории, а жизни ацтеков или чукчей.