В нашей стране социальной справедливости и защиты зачастую принято оспаривать тезис о низких и сильно субсидируемых энерготарифах. Действительно, любой, знакомый со школьной программой математики, может рассчитать стоимость кубометра газа, стоящего в его «жировке». Поскольку цена покупаемого у России газа тоже не секрет (на самом деле, точная цена не известна никому — ни продавцу Газпрому, ни покупателю «Белтрансгазу», однако для простоты возьмем неоднократно озвученную белорусской стороной цену в 160 долл. за тыс. м. куб.), то легко посчитать, сколько государство (или энергосектор) на каждом из нас «зарабатывает»: около 5 долл. на тыс. куб. метров (462 руб. / 2800 *1000 = 165).

Так, известный блогер Малишевский жалуется, что та же картина имеет место и по электро- и по теплоэнергии. В его блоге красной нитью через весь текст проходит одна известная мысль — почему, несмотря на ежегодный существенный рост тарифов для населения, уровень покрытия тарифами затрат на оказание энергоуслуг из года в год снижается?

В качестве обоснования приводятся озвученные В. Семашко данные: в 2001–2003 гг. население оплачивало 107% по электроэнергии, 92% — по газу и 85% по теплоэнергии. А сегодня население платит лишь 57% от реальных затрат по газу, 59% — по электроэнергии и около 40% — по теплу. При том, что каждый год тарифы растут на 20-80%.

В результате, как заключает автор (а с этим мнением согласны многие), государство просто манипулирует цифрами; на самом деле, население давно оплачивает полную стоимость данных услуг. А полученные от населения деньги исчезают у монополистов либо на финансирование убыточных колхозов, либо на покупку чрезмерно дорогих компьютеров.

Кто же прав? На самом деле, правда, как и всегда, лежит где-то посередине. И все дело в природе нашего социального государства, где почти нет частной собственности (а в энергосекторе и ЖКХ ее нет вовсе) и широко процветает социальная защита, где горожане финансируют сельчан, бездачники дачников, богатые бедных и наоборот.

Попробую оспорить несколько тезисов.

1. Продажа газа населению, по крайней мере, неубыточна.

В этом году, поскольку роста тарифов для населения не было, разница между входящей ценой на импортируемый из России газ, и тарифом для населения, минимальна: 8 долл. В прошлом году она была несколько больше. То есть пока налицо чистый плюс. Однако официально утверждается, что имеет место убыток, и что мы платим лишь 58% от всех затрат, т. е. что на самом деле тариф должен быть около 300 долл.

Однако первая и часто встречаемая ошибка — использовать цену на газ, используемый в домашнем хозяйстве на приготовление пищи, для расчета уровня субсидируемости общего газового тарифа (прибыльности доставки газа населению). Почему? Потому что часть населения (и немалая) использует газ для обогрева помещений (жилищ). И в осенне-зимний период эта цена значительно субсидируется — иначе получится слишком дорого. А отапливают дома газом чаще всего в небольших городах, где уровень доходов ниже, чем в больших городах. Т.е. население, проживающее в т. н. частном секторе (и в некоторых других домах) летом платит за газ как и горожане, имеющие централизованное отопление, а зимой — в два раза меньше.

Кроме того, у нас сильно субсидируется потребление населением сжиженного газа, что опять же, частично сказывается на дорогой цене газа для пищеприготовления и общем уровне окупаемости затрат по газу. Кто потребляет сжиженный газ? Сельское население и… дачники. Необходимость их субсидирования вызывает сомнения, но такова политика государства — единые тарифы для всех.

И, наконец, не надо думать, что гипотетические 125 долл. (при полном возмещении затрат) — цена доставки газа от границы до конкретной квартиры — это очень дорого. На самом деле, «Белтрансгаз» несет определенные издержки. Но еще больше их у «Белтопгаза» (отвечающего не за магистральные трубопроводы, а за проводы низкого давления). Во всем мире цена газа для промышленных потребителей в полтора-два раза ниже, чем для населения (у нас — дороже в 1.5-2 раза). И цена газа для физических лиц в 600 долл. за тыс. м. куб. никого не удивляет в Польше или странах Балтии, как и 600-800 евро — в Германии или Голландии. Там население меняет окна и утепляет стены не столько для того, чтобы было теплее в собственной квартире, сколько для того, чтобы уменьшить свои счета.

Низкая наценка «Белтрансгаза» за оказываемые услуги (8 долл.) неоднократно приводила к напряжению в отношениях между двумя акционерами. Получается, что вложенные значительные средства ничего не принесут российскому монополисту кроме головной боли, убытков и удовлетворения некоторых амбиций.

2. Энергетики «жируют».

Начиная с 2004 г. затраты по обеспечению населения электро- и главное, теплоэнергией, росли более высокими темпами, чем тарифы для населения. Кроме того, и это важно помнить, происходит постоянный рост энергопотребления населением вследствие роста уровня жизни и использования современной бытовой техники. Соответственно, даже небольшие потери на каждом киловатте генерируются в миллиарды убытков.

Энергетические тарифы государством максимально сдерживаются. Низкие тарифы приводят к отсутствию достаточных средств на модернизацию энергосистемы. В результате, вся энергетическая инфраструктура держится на сделанных еще в СССР инвестициях. Нет денег на строительство новых мощностей. Не хватает средств на модернизацию теплосетей, газопроводов и электросетей. Фонды ветшают и изнашиваются, потери растут. А значит, в будущем нам предстоит еще больший рост энерготарифов.

Кроме того, стремление максимально сдержать рост тарифов приводит к замораживанию зарплат у сотрудников энергосектора. А это, в свою очередь, вызывает увольнения и кадровый голод. А ведь грамотные специалисты-энергетики на улице не валяются; их подготовка стоит значительных средств, а ошибка, вызванная недостатком знаний, может дорого стоить и потребителям, и всей энергосистеме.

3. Рост тарифов опережал рост затрат на покупаемый газ и другие издержки.

Еще одним заблуждением считается, что рост тарифов опережал рост цены на импортируемый газ. В таблице 1 приведены основные цифры. И из нее же видно, как нарастало перекрестное субсидирование населения. Цифры у разных авторов и экспертов могут отличаться в силу усреднения тарифа по году (иногда повышение цен имело место два раза в год), используемого курса рубля к доллару и пр. Однако тренд, как мне кажется, в таблице передан верно. Цена на импортируемый газ выросла в четыре раза, в то время как тарифы для населения — в два по газу, и в полтора — по электроэнергии (в расчет принимаются долларовые цены).

Таблица 1. Изменение отдельных цен и тарифов

2006 г.

2007 г.

2008 г.

2009 г.

Цена на импортируемый газ (без НДС), долл.

46

100

125

160

Тариф на газ для нужд пищеприготовления, долл.

75

113

130

165

Тариф на электроэнергию для населения, амер. центов

4.36

5.40

6.7

6.2

Уровень возмещения затрат по газу, %

96

90

67

57

Уровень возмещения затрат по электроэнергии, %

92

80

82

59

Источник: расчеты автора.

В тоже время, могу во многом согласимся с уважаемым автором: 1) энергосистема монополизирована, 2) зарегулирована, 3) непрозрачна, 4) неэффективна и пр. Отсутствие собственника, конкуренции и прозрачности приводит к росту затрат и потере эффективной управляемости системой. Наверное, уровень возмещения и при действующих тарифах, мог быть другим.

Не хочется писать про отсутствие мотивации к сокращению затрат в условиях отсутствия реального собственника, махинациях, коррупции и приписках. И тем более обсуждать вопрос необходимости финансирования убыточных колхозов. Это все отдельные темы для дискуссии. Действительно, все эти факторы искусственно повышает затраты энергетиков и соответственно, сказывается на тарифах (или бюджете, который финансирует убытки). Финансируют убытки энергетиков и промышленные потребители, которые платят больше, чем население. А через более высокие промышленные тарифы мы опять же несем дополнительные затраты в магазинах. Или дорогостоящая продукция оседает на складах, угрожая нашему благополучию через неприлично низкие золотовалютные запасы. И т. п.

Еще один бич системы — отсутствие эффективного энергонадзора, возможности собирать даже те платежи, что выставляются (тут и подкручивание счетчиков, и возможность осуществления ремонта в новостройке без открытия лицевого счета и многое другое). Соответственно, выручка меньше, убытки — больше.

Более того, наведению порядка и здравого смысла мешает постоянное противоречие между политической и экономической целесообразностью. Так, электоральные компании 2004 г. и 2006 гг. потребовали значительной «покупки» электората, который очень чувствителен к тезису, что сто киловатт стоят как один килограмм хорошего мяса.

На носу новая выборная компания и разворачивающийся в стране экономический кризис. В этих условиях рост тарифов нежелателен и маловозможен из-за того, что он несет угрозу роста социального напряжения на фоне ухудшающегося экономического положения большинства населения. Драгоценное время упущено, и что хуже всего, в подкорке большинства укоренена мысль, что услуги ЖКХ должны быть дешевы; любой рост тарифов в годовой жировке выше 5 долл. вызывает усмешки и ехидные вопросы о том, знает ли об этом президент. А значит, перекрестное субсидирование будет сохранено (а, может, и увеличено), увеличивая издержки для энергосистемы, бюджета и стоимость реформ в будущем.

На самом деле, и это самый неприятный и, наверное, дискутируемый тезис, — тарифы нужно повышать и дальше. Для стабильной и устойчивой работы системы, для надежного бесперебойного обеспечения, для выхода не только на безубыточную, но прибыльную работу сектора. Но нужна и энергореформа. В стране нет средств, чтобы профинансировать необходимую модернизацию самостоятельно; более того, смена собственника позволит решить и ряд других проблем. Но новый собственник никогда не придет в бизнес, перспективы которого туманны, а возможности повышать тарифы — ограничены.