В последние месяцы в среде белорусской оппозиции вновь заговорили об объединении. Сделано и еще больше будет сделано заявлений, призывов, написано обращений и деклараций о создании блоков, движений и коалиций. Это и понятно: грядущий референдум (а в том, что он непременно состоится, сегодня не сомневается никто), а за ним и очередные парламентские выборы заставляют оппозиционные структуры договариваться и искать союзников. «Граждане за достойную жизнь», блок «За свободную Беларусь», наконец, подписанное пятью политическими партиями на прошлой неделе Соглашение о координации действий с депутатской группой «Республика» — вот далеко не полный перечень тех инициатив, которые имели место в последнее время. Опыт объединения (правда, скорее негативный) у оппозиционных политических партий есть. В 2001 г. не один месяц длились трудные переговоры по определению единого кандидата от демократических сил на президентских выборах. Тогда, помнится, шутили, «что единый кандидат у нас, конечно, будет, вопрос только в том, сколько их будет». Впрочем, единый кандидат действительно появился, но оказался настолько «равноудаленным» от всех политических позиций и интересов, что так и остался в сознании народа как «никто, ничто и звать никак».

Сможет ли в этот раз белорусская оппозиция продемонстрировать политическую эффективность, или все опять закончится по обыкновению «наказанием невиновных и награждением непричастных», т. е. так, как заканчиваются все шумные, но бестолковые кампании? Неумение белорусской оппозиции создавать действенные блоки и коалиции давно уже стало объектом для злых шуток и анекдотов. Но не пора ли, наконец, понять, в чем тут настоящая причина? Нельзя же всерьез принять аргументы о том, что белорусам чужды все эти «западные штучки» в виде политических партий и их коалиций. Думается, причины глубже. Попробуем разобраться в некоторых.

Репутация

Начнем с «детского» вопроса: зачем вообще нужны коалиции? Ответ, казалось бы, лежит на поверхности: для того, чтобы объединить ресурсы и тем самым стать сильнее. Если принять утверждение, что в Беларуси население в политическом отношении разделено на 2 части: те, кто за президента, и те, кто против, то вывод напрашивается сам собой: если объединить тех, кто против, в одну коалицию, то она и соберет все протестные голоса. Казалось бы, рассуждение безупречное. И все же есть в нем изъян.

Мне представляется, что население Беларуси, несмотря на все усилия властей и даже вопреки им, уже вышло в политическом отношении из детского возраста. Последние 10 лет научили людей (конечно, далеко не всех) тому, что в стране есть политические партии, что они разнятся по своим взглядам и программам и что не поддерживать президента — еще не означает поддерживать любую оппозицию. У каждой мало-мальски известной политической партии уже сложилась своя репутация, которую, как известно, трудно обрести, но еще труднее изменить.

Возьмем, к примеру, Белорусский народный фронт. Никто не станет спорить, что БНФ — это хорошо известная политическая структура, которая имеет за плечами почти полтора десятка лет собственного политического опыта. Любой человек в Беларуси, хотя бы в малой степени интересующийся политикой, БНФ знает, и это плюс для создания коалиций. Но есть и минусы. В массовом сознании БНФ надежно и прочно приобрел имидж националистической организации и врага России. Вряд ли всякий утверждающий подобное читал программу БНФ и знает ее основные тезисы. Однако многие в Беларуси еще помнят известные высказывания З. Позняка об угрозе с Востока и русском империализме. Вот и возникает вопрос — будут ли избиратели БНФ голосовать, скажем, за коммунистов (пусть и оппозиционных), и будут ли избиратели, поддерживающие либеральную идею, голосовать за тех, кто объединяется с БНФ?

БНФ — это лишь пример, хотя пример наглядный. Мы могли бы взять и любую другую партию, просто БНФ — один из самых известных в стране политических брэндов, присутствие которого в любой коалиции существенно меняет конфигурацию электоральной поддержки. А это значит, что просто объединение всех со всеми вряд получится, а если и получится, то вряд ли автоматически может рассчитывать на консолидированную поддержку населения.

Сказанное, разумеется, не означает, что надо отказаться от идеи коалиции как таковой. Однако целесообразность того, кто, с кем, где и до какой степени будет объединяться, должно быть просчитано заранее.

Ресурсы

Слово «ресурсы» в нашем политическом лексиконе обычно используют как заменитель слова «деньги». Но в данном случае мы говорим о ресурсах в широком смысле этого слова. Нынешние политические партии делят не только деньги (об этом пусть фантазируют «аналитики в штатском» из «Панорамы»), но и сферы влияния, избирателей, организационные структуры, активистов.

В этой связи вспоминается, как возникновение движения «Граждане за лучшую жизнь» порождало в оппозиционных кругах споры о том, кто у кого «увел людей» в том или ином районе. При этом предполагалось, что состоять одновременно в партии и в каком-либо движении решительно невозможно. Известно, что количество людей (а они есть главный ресурс), готовых активно участвовать в политической жизни, всегда ограничено. Так, для стабильных демократий число таких активистов не превышает 10%. В нашей стране, как показывают результаты социологических опросов, эта цифра больше, вопреки расхожему мнению, что большинство белорусских граждан — это так называемое «болото» (удивительно, как прижилось у нас это словечко из большевистского лексикона). Белорусские граждане политизированы и будут политизироваться дальше по мере того, как, с одной стороны, будут расти цены на коммунальные услуги, а с другой — наберет обороты система идеологического воспитания. Однако сама по себе политизация еще не означает, что люди готовы стать активистами политических партий. Не все хотят заниматься политикой, не у всех на это есть время, наконец, это порой и небезопасно, особенно в провинции, где государство как было, так и осталось монопольным работодателем.

Так что конкуренция за людские ресурсы на уровне руководства партий была, есть и будет весьма ожесточенной. Подчеркну — именно, на уровне руководства. В провинции эти самые «ресурсы» объединяются быстрее и охотнее. В этом смысле весьма примечательно высказывание Дмитрия Бородко, одного из учредителей блока «За свободную Беларусь»: «Я являюсь членом Белорусского народного фронта с 1997 года, членом правозащитного центра „Весна“, одним из координаторов движения „Зубр“, и потому я считаю, что этот блок — это одна из форм объединения, которая давно существует в регионах. Я могу привести пример различных кампаний, когда людей объединяла одна цель. Они не разделяли друг друга на „своих“ и „чужих“, они объединялись ради общей победы». Примеров подобной «низовой» солидарности много, но конкуренция на высшем партийном уровне по-прежнему существует. А конкуренция и солидарность — противоположные состояния.

Переговоры

Означает ли это, что никакое объединение в среде белорусской оппозиции в принципе невозможно? Разумеется, нет. Речь идет лишь о том, что достигнуть компромисса будет непросто. Компромисс, как известно, предполагает взаимные уступки, которые достигаются в результате переговоров. Ведение переговоров — это особое искусство и отдельная профессия, которой нужно овладевать так же, как и любой другой. Иными словами, сегодня для достижения компромиссов в рядах белорусской оппозиции нужны профессиональные переговорщики. Таковыми «по совместительству» искренне считают себя сами лидеры оппозиции. Но, что бы они о себе не думали, результаты их переговоров (в виде многочисленных мертворожденных структур и соглашений) свидетельствуют об обратном.

Предвижу возражения, что людей, способных профессионально вести переговоры и посредничать при создании коалиций у нас нет. Это неправда. Просто нынешние партийные лидеры с недоверием и опаской относятся к любым предложениям «со стороны». Трудно понять, почему наши политики с таким презрением относятся к профессиональному политическому анализу (если только аналитики не принадлежат к их партии, а потому анализируют «правильно»), не доверяют советам политических технологов, игнорируют социологические опросы, но факт остается фактом.

Приведу пример. В 2000 г. некая неформальная (т.е. не объединенная в какую-либо формальную структуру) профессиональная группа, состоящая из политологов, социологов, специалистов по ведению избирательных кампаний, пыталась предложить свои услуги Координационной раде демократических сил, а позже и отдельным кандидатам в президенты. Они столкнулись не просто с подозрительностью, но с активным неприятием, замешанным на провинциальной уверенности в том, что мы и «сами с усами». Главный упрек специалистам состоял в том, что они оторваны от жизни, пользуются только теоретическими схемами, и вообще, «где вы все были, когда мы на баррикадах…» Не буду утверждать, что отказ от сотрудничества предопределил поражение в президентской кампании 2001, но в перечне ошибок есть, безусловно, и эта.

Однако, возвращаясь к нашей главной теме, замечу, что создание коалиций — это тяжелый и кропотливый труд, это путь, где каждый этап оформляется в действенное соглашение. Без профессиональных навыков и без посредников, стоящих, что называется, «над схваткой», пройти его невозможно, как невозможно покорить Эверест с котомкой за плечами и тапочками на босую ногу. Можно, конечно, опять проигнорировать советы профессионалов. Но тогда это будет очередной чемпионат по наступанию на грабли, где победитель автоматически становится проигравшим.

Недоверие

Тут мы покидаем поле политики и вступаем в пространство, которое, по словам одного психолога, «все загажено психологией». Доверие — категория, не поддающаяся измерению, но, вместе с тем, весьма инструментальная для анализа политических процессов в Беларуси. Как мы уже упоминали, пять политических партий Беларуси на прошлой неделе договорились координировать свои действия с депутатской группой «Республика». Однако уже через несколько дней ответственный секретарь управы партии БНФ обратился к руководителю фракции «Республика» с требованием предоставить копию декларации о создании группы «Республика», копию программы ее деятельности и подписанную ее членами копию решения о наделении определенного лица полномочиями в отношении переговоров с политическими партиями. Сергей Скребец, к которому, по сути, и были направлены эти требования, отреагировал нервно. По его мнению, это равносильно тому, что партия БНФ, по сути, отказывает в доверии потенциальным союзникам.

Причины подобной подозрительности в данном и в сотне других случаев можно понять — слишком часто в прошлом формальные союзники не выполняли взятых обязательств и подводили друг друга. Но доверие — это такая штука, которая либо есть, либо нет, третьего не дано. Я не предлагаю в данном случае разбираться, что у кого на душе. Тут нужна не коллективная психотерапия, а, прежде всего, политическая воля. Известный польский политолог Ежи Вятр, вспоминая переговоры между польским правительством и оппозицией в лице «Солидарности», в рамках круглого стола в 1989 г., говорил о том, что едва ли не самым трудным было привести в одно помещение, за один стол противников, над каждым из которых довлел «океан прошлых обид». Но шаг был сделан — и результат известен. Наш случай не так драматичен, тем более возможно отказаться от такой явной демонстрации подозрительности. Создавая нынешние коалиции, ее участники не заключают «вечный союз», не клянутся друг другу в любви и верности до гроба, и «только смерть разлучит нас». Весьма вероятно, что на последующих этапах они вновь станут конкурентами, но сегодня они по одну сторону баррикад, и договориться (именно, договориться!) о доверии просто необходимо

Амбиции

Я намеренно говорю об амбициях в самую последнюю очередь. Наверное, потому что, анализируя очередные неудачные попытки объединения, о них вспоминают чаще всего. На мой взгляд, это самое простое, а потому далеко не исчерпывающее объяснение. С. Ожегов, создатель «Словаря русского языка», определяет амбиции как самолюбие, чувство чести, а также спесивость, чванство. Иными словами амбиции можно толковать как со знаком «плюс» (чувство чести), так и со знаком «минус» (спесивость и чванство). Однако в любом случае без амбиций во всех смыслах этого слова в политике делать нечего.

Для каждого из тех, кого можно назвать лидером белорусской оппозиции, последние годы были весьма непростыми. Это только официальная пропаганда представляет их жизнь как сплошные вояжи за границу и приписывает им миллионные состояния, нажитые нечестным путем. Собрать единомышленников, создать партию, сохранить ее в условиях, когда «любое лыко — в строку», терпеть поражение за поражением, когда о честной конкуренции не может быть и речи, слушать, как тебя постоянно поливают грязью — все это требует известного мужества и тех самых амбиций. Поэтому я не вижу иного пути, кроме как объявление своего рода моратория на выяснение того, кто в оппозиции главнее, более заслужен, кто больше пострадал и кто больше пожертвовал. Я не знаю, какую конкретно форму должен принять этот мораторий — отказ лидеров партий от лидерства в коалиции, появление новых лиц, реальная, а не формальная коллегиальность — все это надо обсуждать, и как можно скорее.

Сегодня каждый, от кого так или иначе зависит судьба будущей демократической коалиции, должен поставить перед собой вопрос: чего он хочет — победить или выиграть? Только на первый взгляд этот вопрос представляется бессмысленной словесной игрой. Победить — значит быть первым любой ценой. Так побеждают спортсмены, отдавая взамен золотой олимпийской медали здоровье, молодость, нормальную семейную жизнь и многое другое. Выиграть — значит получить больше, чем затратил, рационально рассчитать, чем ты можешь поступиться сегодня, ради выигрыша завтра. Мне кажется, что в последние годы лидеры оппозиции чаще стремились победить. Пришло время выигрывать.