Всем известна фраза «жить в обществе и быть свободным от него нельзя». Правда, как выясняется, в виде исключения — можно. И мы знаем массу примеров, когда желание быть свободным от общества приводило людей к диссидентству или уводило их прочь от него в монашьи кельи, «оптину пустынь» или в коммуны хиппи. Однако, даже сильно напрягая воображение, трудно себе представить, как может попасть в разряд исключений президент, который считает себя свободным от общества, в котором живет, и от государства, которым управляет.
Анализируя события в Беларуси последних недель, все более приходишь к выводу, что она по большому счету никому не нужна — как страна в целом. Ни народу своему, ни отдельным структурам, ни государственным чиновникам, ни президенту, ни соседям и справа, и слева. Хотя все говорят, что процветание сильной Беларуси — для них важный ориентир.
Об ориентирах
Внешнеполитический курс Беларуси давно определялся приоритетным направлением в сторону России, другие направления, даже в пространстве СНГ, были прописаны разве что на бумаге (может быть, кроме Договора о коллективной безопасности). Но и российская ориентация не имела особых признаков концептуальности в качестве долгосрочной программы укрепления экономического потенциала Беларуси, формирования позитивного имиджа страны среди российской и европейской элиты, поиска возможностей продвижения на европейский и российский рынки.
Интеграция между Россией и Беларусью играла в большей степени роль политического буфера в конфликтах как внутри наших стран, так и на пространстве СНГ. Более того, она выполняла ритуальную функцию в отношениях с Западом, позволяя все претензии по правам человека списывать на коварные происки противников сближения двух народов. За это каждая страна получала свои политические и экономические дивиденды, но их размеры и способы применения были разными. Россия уже при Ельцине даже через конфликты выстраивала у себя векторы европейской, в ином варианте — евразийской политики. Беларусь не выстраивала никакой — ни европейской, ни пророссийской, ни даже арабско-азиатской (несмотря на интенсивность контактов с этим регионом).
Но все-таки вектор у Беларуси был, он исходил, в первую очередь, из персональных планов и представлений А. Г. Лукашенко, которые лишь частично были связаны с рациональной оценкой национальных перспектив. Первоначально Беларусь действительно оказалась в некотором роде в привилегированном положении по сравнению с другими странами СНГ, благодаря объявленной политике интеграции с Россией (дешевые энергоносители, послабления по долгам, бартер, единое таможенное пространство и т. д.). Однако экономические выгоды и благоприятная российская конъюнктура не стали основанием для выбора государственной линии на проведение реформ, вместо этого стране был предложен размытый курс «рыночного социализма». Баснословные суммы тратились на неэффективные программы, латание дыр, поддержку затратного производства, убыточных предприятий, сельского хозяйства или вообще исчезали неизвестно куда.
Об экономике
Сдерживание реформ было выгодно белорусскому президенту (но, как оказалось позже, не выгодны стране), так как сохраняло в целом контрольные позиции Лукашенко практически над всем производственным потенциалом страны, не давало распространяться либеральным настроениям, появляться новым независимым лидерам в секторе экономики. К тому же работать в своей стране белорусскому президенту было не интересно уже в 1995 г. («Беларусь для меня пройденный этап»), его планы были связаны с освоением российского пространства. Практически за счет российского ресурса обеспечивалась поддержка власти и харизмы А. Лукашенко не только в Беларуси, но и частично в союзном пространстве (в большей степени информационном).
За время с начала 90-х гг., когда потенциал Беларуси определялся многими экспертами как один из самых перспективных на постсоветском пространстве, ситуация кардинально изменилась. Если после распада СССР ее шансы на вхождение в европейский рынок, а соответственно и в глобальную экономику расценивались как наиболее вероятные, наряду с прибалтийскими республиками, то сегодня, по оценкам западноевропейских экспертов, они практически вообще не обсуждаются. Даже в сравнении с Украиной, стартовые позиции которой были гораздо хуже, Беларусь сегодня выглядит менее благополучной. Особую обеспокоенность вызывает то, что на фоне полномасштабного реформирования России и набирающих темпы украинских реформ в Беларуси они практически еще не начинались.
Если раньше о неблагоприятных тенденциях в экономике говорила только оппозиция, пытаясь предложить какое-то подобие целостной программы ее реформирования, то в последнее время заметны робкие попытки более или менее «яйцеголовых» чиновников бить тревогу. На днях даже Мясникович как глава научного ведомства осмелился предложить программу структурной перестройки экономики и призвал руководство страны «назвать вещи своими именами». Но, правда, какими — не сказал. Судя по цифрам, однако, «имена» эти вряд ли порадуют наш слух. Количество убыточных предприятий выросло в этом году по сравнению с прошлым годом с 42, 4% до 47,4, а по некоторым оценкам и до 50,3%, износ машин и оборудования в строительстве и промышленности достиг 80%. Данные первых месяцев этого года не обещают выполнения намеченных показателей ни по инвестициям, которые вместо запланированного роста на 12–13% выросли пока 2,9%, ни по росту цен, которые уже обогнали намеченные рубежи в 1,5-2 раза, ни по росту зарплаты.
В то же время процессы приватизации, которые могли бы активизировать составляющие экономического развития, обрастают все новыми и новыми процедурными сложностями и оговорками. Как, например, новый проект Указа президента, одобренный СМ РБ, «О согласовании проектов нормативных правовых актов по вопросам приватизации государственного имущества и внесении дополнения и изменений в Указ президента РБ от 23.06.1998 № 327», в соответствии с которым все нормативные акты по приватизации госимущества должны будут согласовываться не только с Высшим хозяйственным судом, но и с КГБ, КГК, прокуратурой, МВД и т. д., якобы для исключения возможной коррупции. Можно представить себе, как быстро и эффективно пойдет приватизация и как быстро исчезнет коррупция, которая при таком чиновничьем аппарате будет умножаться еще с большей скоростью, чем за последние семь лет активной с ней борьбы.
Отсутствие последовательности и логики в законодательных актах, невероятное количество сопровождающих их разъяснений и инструкций (около 40% законодательных актов содержат отсылочные нормы, согласно докладу Г.Бадея) не только отпугивают инвесторов, но и создают потенциальную опасность для любого из субъектов хозяйствования.
Не потому ли так бездарно, и с точки зрения профессионализма, и с точки зрения государственного имиджа, проходят сегодня инвестиционные конкурсы и реализация экономических договоренностей (те же предприятия нефтехима или «Белтрансгаз», на которые государство сделало основную ставку)?
Почему в последнее время особенно заметны симптомы отсутствия взвешенной политической линии белорусского государства как внутри страны, так и за ее пределами?
Об экономике и политике
Одной из причин является разрушение прежних конструкций политики интеграции, которая служила крышей и остовом основного проекта белорусского президента. Президент Путин откровенно озвучил то, что произошло за эти годы в союзном пространстве — эксплуатация экономики в угоду политики, и предложил поменять приоритеты. Если для России это заявление было лишь констатацией уже существующих приоритетов, то для Беларуси стало откровенным шоком.
Растерянность высших чиновников и белорусского президента проявилась в серии нервных реакций и вылилась в тихие интриги и подковерные скандалы по поводу акционирования Белтрансгаза, участия в ЕвразЭС, отсрочки союзного референдума. Белорусская политическая элита оказалась абсолютно не готова к поиску альтернативы. У нее, как и прежде, нет проекта для страны, а проект для президента (референдум о союзном конституционном акте совместить с третьим президентским сроком) находится под большим вопросом.
Ресурсы для маневра весьма незначительны, почти нулевые. Кроме российского, во всех остальных направлениях белорусской внешней политики не сложилось ни четких ориентиров, ни устойчивых традиций укрепления сотрудничества. Более того, многие из них отягощены многолетними конфликтами. В экономике — сильная зависимость от той же России с ее энергоносителями в условиях, когда свой потенциал растрачен, собственного крупного капитала нет, внешних инвесторов практически тоже. Нереформированная экономика не выдержит курса на конфронтацию с Россией. Внутренняя политика пока еще держится на административном ресурсе, но усталость ощущается во всех слоях общества, даже у номенклатуры. Рейтинг падает, харизма блекнет. Нынешняя котировка страны по всем направлениям отмечена самыми негативными показателями за все время независимого существования Беларуси. И пока варианты проекта для Беларуси весьма неопределенны.
Даже в российских планах нет на сегодняшний день четкого сценария, как удобнее развязать (или завязать «белорусский узел»). Россия не готова ответить, какой сценарий для нее сегодня выгоднее. Но она знает точно, какой ей невыгоден. Ей не выгодно поддерживать политические амбиции А. Лукашенко за счет собственных ресурсов, ничего не получая взамен. Потому что России не нужна Беларусь как страна, но ей нужны конкретные предприятия и сферы, через которые она обеспечит себе экономический выигрыш, а заодно и влияние внутри соседней страны.
Опять об ориентирах и судьбе Беларуси
Последний саммит «ЕС–Россия», прошедший 31 мая в Санкт-Петербурге на фоне праздничных торжеств в честь 300-летия города, был еще одним хорошо спланированным пиаром путинской команды. Он эмоционально, территориально и эстетически обозначил для глав государств-членов Евросоюза нынешнюю приверженность России общеевропейской политике. В восстановленной столице бывшей Российской империи Путиным были предложены инициативы, которые многие уже назвали «оглушительными»: выход на безвизовое пространство граждан ЕС и России, подтверждение экономических приоритетов единого европейского рынка с объявленным переводом части золотовалютного запаса в евро, продвижение в вопросах решения Калининградской проблемы и др.
Вряд ли стоит обольщаться скорым решением всех вопросов, которые были обозначены на саммите, важно другое — закрепление намерений России соответствовать европейским нормам политики и обеспечить ей реальное признание среди сильнейших стран Европы и Запада в целом.
В этом контексте судьба Беларуси становится безвариантной, она будет решаться совместно в России и на Западе с учетом уже сложившейся расстановки политических сил. Любые политические силы должны будут учитывать голос Кремля, который усилиями белорусской же политики стал наиболее значимым в белорусском вопросе, но и голос Запада, благосклонности которого сегодня так добивается российский президент. Ясно, что Беларусь вынужденно или естественно (как говорится, воленс-ноленс) окажется в зоне общепринятых европейских и мировых стандартов и правил игры (таковы законы глобального мира). Вопрос лишь в том, когда это произойдет и в какой форме.
Беларусь может остаться независимым государством при сильном внутреннем сопротивлении слиянию с Россией и достижении компромисса с Западом (а это возможно на условиях непременных рыночных реформ, демократизации и выполнении всех прочих известных требований). Беларусь может составить некоторый союз с Россией (формат тоже может быть согласован с Западом) и в этом варианте также вынуждена будет провести необходимые реформы для стыковки с Россией. Это тоже будет вариант некоторой демократизации общества, но уже российского образца.
Первый вариант в чистом виде не представляется возможным при нынешнем белорусском лидере. Все события последних месяцев говорят о том, что он не отдает себе отчет в последствиях избранной тактики поведения, за которой вообще не угадывается никакой стратегии. Линия государства на открытие миссии ОБСЕ (что обнадежило Запад) и последовавшее за этим процедурное признание полномочий Палаты представителей в ПАСЕ могло бы создать некоторые альтернативные линии в противовес российской позиции, в том числе с определенным шансом персонально для президента. Однако это приходит в полное противоречие с избранной государством ориентацией на идеологическую и карательную экспансию в общественные структуры (закрытие газет, ликвидация наиболее активных общественных организаций, новая волна арестов руководителей промышленности и бизнеса, отслеживание деятельности фракции «Республика» и др.).
Второй вариант — союз с Россией — снова таки предоставляет шанс для президента Беларуси, но очень четко очерчивает стратегические направления, условия их осуществления и цену, которую должна уплатить Беларусь. В первую очередь, реформы, приватизация с активным участием России, экономическая и финансовая доминация России.
Попытка Лукашенко демонстрировать независимую политику — как от Запада с его ненужной демократией, так и от России с ее претензиями на белорусскую собственность и экономическими приоритетами — резко понижает его шансы в обоих вариантах. Его экономический ресурс настолько невелик, что в случае отказа России от продажи Беларуси газа по внутренним ценам (сегодня для Беларуси это ок. 24 дол. США за 1000 куб. м, для Украины, например — 60-80 дол.) белорусская экономика просто рухнет.
Попытка опереться на страну, создать «национальное сопротивление» на базе государственной идеологии — из разряда «маски-шоу». Потому что страной никто не занимался, и она привыкла сама ориентироваться в пространстве. Ориентации порой выглядят странно, но какие есть: 70% хотели бы остаться жить в Беларуси и ни в какой другой стране, при этом более 50% не против союза с Россией, а 88% (!) не против войти в Европейский Союз.
Проект для страны так и не виден. Зато потрясающие очертания приобретает проект для белорусского президента. Когда с харизмы облетает позолота, то ничего другого не остается, как увековечить для себя единственного название «Президент», запретив его для всех остальных. Им надо подписывать все свои фотографии, а желательно и отлить в единственном экземпляре нагрудный знак, который носить, не снимая, денно и нощно. Чтобы никто не забыл и не усомнился, что тот, на ком знак висит, и есть президент. Следующим стратегическим шагом, само собой напрашивается, должен быть Запрет на имя Александр и отчество Григорьевич, а также всех слов, корень которых близок по звучанию фамилии нынешнего президента. Это и в самом деле настоящая государственная задача на долгие годы для настоящего государственного мужа, который радеет за свой народ и свою страну.
А то все — экономика, экономика!