Назначение директором Коласовского Лицея женщины, плохо владеющей белорусским языком (ну, если трехнедельные курсы понадобились, значит, плохо владеет, что греха таить), бесспорно, можно рассматривать как сознательное оскорбление белорусской интеллигенции. Причем оскорбление совершенно непонятное, на пустом месте родившееся. И упорство, с которым министр Петр Бригадин, умный человек и опытный аппаратчик, держится за это решение, может быть сопоставимо разве что с упорством его коллеги Михаила Подгайного, «дожимающего», «додавливающего» «Белорусскую деловую газету», как говорится, до победного конца. Но если о возможных причинах упорствования Михаила Васильевича мы уже писали, то упорствование Петра Ивановича следует, в конце концов, как-то объяснить — хотя бы себе самим.
Я не знаю, чем именно закончится проверка Лицея как учебного заведения. Публикуемые данные о количестве призеров многочисленных олимпиад вряд ли могут быть подвергнуты сомнению. Весомо выглядит и неопубликованная статистика: например, о количестве молодых правонарушителей среди лицеистов. Надо полагать, таких нет вообще, ибо, если бы были, Владимира Коласа давно выдворили бы из Лицея. Стало быть, претензий к организации учебно-воспитательного процесса в Лицее — нет? В свою очередь, могу сказать, что по приглашению Лявона Борщевского, заместителя директора Лицея, в свое время я удостоился возможности прочесть лицеистам двухчасовую лекцию по творчеству Пушкина и убедился, что интеллектуальный уровень этих подростков значительно выше, нежели у их сверстников в минских школах (регулярно убеждаюсь в этом, общаясь с детьми моих знакомых, тоже, надо полагать, не худшими школьниками).
Сделана очевидная глупость, причем глупость именно политическая. «Пропускная способность» Лицея — не более ста учеников (новых) ежегодно, причем в самом лучшем случае. И это — дети тех, кто и так не особенно любит правящий белорусский режим. Тогда зачем городить огород? Пусть себе развиваются в рамках действующего законодательства, ибо процент голосования «за» или «против» выпускников-коласовцев вряд ли критически скажется на итогах выборов или референдумов. Но ведь кто-то придумал эту оскорбительную для коллектива акцию! Кто?! И — зачем?!
Одновременно остатки негосударственной прессы сообщили, что начались массовые замены директоров уж и вовсе немногочисленных белорусскоязычных школ. Если это — правда, то мы имеем дело со скоординированной кампанией, причем направленной вовсе не против белорусского языка и культуры, как кому-то очень бы хотелось трактовать это безобразие. Речь может идти, как ни странно, о попытке обострить национальные отношения в стране рыночного социализма, причем о попытке, ставящей своей целью дискредитировать русскоязычную часть населения Беларуси и Россию, представив их в качестве заказчиков этого бессмысленного и беспощадного мероприятия.
Убедиться в этом достаточно легко. Критические антироссийские возгласы государственного белорусского телевидения, заявления заместителя председателя правления Национального банка Беларуси Павла Калаура о введении российского рубля в качестве единственного платежного средства, а теперь еще и окончательное ущемление права этнических белорусов получать образование на родном языке — и все это скоординировано, целенаправленно и осуществляется с упорством дуболомов из сказки об Урфине Джюсе. Тем же, кто не согласен с моими выводами, рекомендовал бы прочитать свежие выпуски нашей национально ориентированной прессы: легко можно убедиться, что «крайним» во всей этой истории оказываются не власти, а Россия, которая их поддерживает и якобы в угоду которой они вытворяют все эти «свинцовые мерзости», говоря словами Буревестника Революции.
Тактика белорусских властей понятна. С одной стороны, вся белорусская оппозиция немедленно преподносится Кремлю в качестве антироссийской: вот, смотрите, как они вас не любят! И вряд ли у Кремля достанет сил (хотя нынешний российский посол в Минске гораздо компетентнее в национальной проблематике, нежели его предшественник) разбираться в том, чего же там вопит белорусская интеллигенция. С другой стороны, белорусские власти заинтересованы в подстраховке на случай референдума: если будет вопрос, связанный с Россией, и вопрос, связанный с продлением полномочий, то белорусская интеллигенция должна твердить свое «Да-да-нет-да!» с упорством Аллы Пугачевой, дятлом долбящей соответствующую музыкальную фразу времен Бориса Ельцина.
Самое веселое — получается! На семинаре по проблемам белорусско-российской интеграции, проходившем под эгидой Аналитического центра «Стратегия» (Леонида Заико), почтенный Валерий Карбалевич всерьез заговорил о том, что если демократия и рынок придут из России, то уж лучше Лукашенко forever! Как сказал бы Григорий Александрович — Потемкин, конечно, а не Явлинский — «Умри, Карбалевич, лучше не скажешь!» И куда дальше, в какую задницу и как глубоко можно идти с таким пониманием жизни? Лукашенко лучше демократии и рынка? Увольте, господа «объединенные граждане», если эту точку зрения разделяет вся ваша партия, одним из ведущих идеологов которой является Валерий Иванович!
Рост антироссийских настроений в Беларуси давно уже, с 1996 года, связан не столько с деятельностью белорусской оппозиции, сколько с сознательной тактикой высшего белорусского руководства. Во всех своих неудачах, мыслимых и немыслимых, оно обвиняет именно Россию. Одновременно, каждый раз, когда в белорусско-российских отношениях назревает кризис, официальный Минск провоцирует новый крик белорусской интеллигенции, которой не то что на любимую мозоль наступают — обе ноги норовят оттоптать.
Так следует ли винить тех, кого провоцируют? Следует ли винить Россию, которая никогда, ни в одном своем публичном либо закулисном переговорном акте не настаивала на дискриминации белорусскоязычной части белорусского общества? И следует ли винить белорусскоязычную часть белорусского общества, которая — вследствие вполне объяснимой боли за белорусский язык и белорусскую культуру — срывается каждый раз по мере провокаций наших властей и начинает нападать на Россию, видя в ее влиянии главную угрозу собственной идентичности? Как мне кажется, нельзя. Но вот разобраться в происходящем — можно и нужно, чтобы хотя бы глупостей не наделать.
В тех случаях, когда стороны, заведомо подозревающие друг друга в крайне нехороших, мягко выражаясь, намерениях, попадаются на провокации подобного рода, это, как правило, плохо заканчивается для всех, кроме провокаторов. Обезьяна, сумевшая поссорить тигров, всегда радуется, ибо остается в выигрыше. Белорусская власть, конечно, далеко не обезьяна, но и полученным в результате своих провокаций выигрышем она готова временно удовлетвориться. Главное — не наделать глупостей. Причем — всем не наделать. Одной стороне не принять расправу над ни в чем не повинным учебным заведением за высшую доблесть в борьбе с проклятыми националистами. Другой — не вывести, не приведи Бог, детей на улицу с попытками сожжения российских флагов и топтания русскоязычных учебников. Ибо именно эта картинка сегодня, как никогда, полагаю, порадовала бы Александра Григорьевича.
Белорусская власть приняла на себя подряд в глазах двух конфликтующих сторон. Одна сторона надеется, что правящий в Беларуси режим будет в состоянии подавить национальное движение настолько, что антироссийские лозунги не будут звучать. Вторая, соответственно, надеется, что эта же власть окажется настолько самолюбивой, что в какой-то момент остановит внешнюю культурную и экономическую экспансию и начнет играть на поле национальной элиты. Оба «заказчика» обманываются: «подрядчик» обманет всех и решит все по-своему.
Что же касается Петра Ивановича, то мне его искренне жаль. Он все равно останется крайним. Причем для всех. В данном случае, он только по фамилии Бригадин, и по должности — министр. Роль ему отведена незавидная, как и большинству членов нынешнего белорусского правительства. Если он это понимает, стоит задуматься над сутью отданного им приказа: не слишком ли переусердствовал. Хватит ведь и той повальной идеологизации системы образования, которая — и это очевидно для всех — противоречит Конституции и которую он с таким энтузиазмом принялся реализовывать. Стоило бы вспомнить — тем паче, что Петр Иванович, как говорят, неплохой историк, — чем все это заканчивалось в мировой практике. Недаром Ланцелот говорит в пьесе Шварца Генриху: «Всех учили, но зачем ты, подлец, стал лучшим учеником?» Простите, цитирую по памяти, могу и ошибиться. Не в Лицее учился, в конце концов.