После поездки Лебедько и Козулина в Страсбург и уклонения Лукашенко от встречи с Бенитой можно ли говорить об изменении динамики или содержания белорусско-европейского диалога? Действительно ли приглашение Лукашенко в Прагу будет означать «поражение» ЕС? Если да — то в каком смысле?
Денис Мельянцов: Вряд ли справедливым будет утверждение, что поездка А. Лебедько и А. Козулина в Страсбург и уклонение белорусского президента от встречи с еврокомиссаром по внешним сношениям оказали существенное влияние на содержание и динамику диалога Беларуси и ЕС. Среди европейских политиков и чиновников, в целом, достигнут консенсус по поводу нормализации отношений с официальным Минском и представители белорусской политической оппозиции не способны повлиять на этот выбор. Последние, скорее, рассматриваются европейскими структурами в качестве экспертов, и их мнение выслушивают только потому, что ЕС не может полностью отказаться от своих обязательств поддерживать гражданское общество в Беларуси. Ставка на оппозицию в вопросе демократизации Беларуси не оправдала себя, однако полный отказ от сотрудничества с демократическими силами привел бы к потере лица европейскими структурами.
Уклонение Лукашенко от встречи с Бенитой Ферреро-Вальднер, по моему мнению, не следует рассматривать как свидетельство потери интереса к диалогу со стороны белорусских властей. Скорее — это элемент торговли с ЕС, который должен продемонстрировать еврочиновникам, что Минск не так уж и заинтересован в диалоге с Брюсселем, и если Брюссель хочет включить Беларусь в сферу своего влияния, то он должен поднять ставку. Кроме этого, после визита Соланы и установления контакта на самом высшем уровне, визит еврокомиссара, по большому счету, уже не имел большого смысла и важности для хода диалога, и, соответственно, его ценность для официального Минска не велика. Тем более, что не ясна была цель визита, поскольку окончательное решение о включении Беларуси в программу Восточного Партнёрства еще не было принято, а наиболее общие вопросы ведения диалога уже были обсуждены с Соланой. Ну и встреча Лукашенко с еврокомиссаром сразу после встречи с «Мистером Европа» могла быть воспринята белорусским руководством как попытка понизить уровень ведения диалога и рассматриваться как не вполне соответствующая уровню президента Беларуси.
Действительно, некоторые белорусские оппозиционные политики считают возможное приглашение Лукашенко в Прагу на саммит ВП как поражение Европы. Очевидно, имеется в виду моральное поражение, выражающееся в легитимации политика, долгое время имевшего в Европе статус «последнего диктатора Европы». С этой точки зрения, действительно, ЕС признал, что не способен демократизировать Беларусь при помощи белорусской оппозиции и гражданского общества, и вынужден выстраивать отношения с той властью, которая имеет реальное влияние внутри страны. С другой стороны, участие Лукашенко в учредительном саммите Восточного Партнёрства и полномасштабное участие Беларуси в этой программе являются уникальной исторической возможностью для нашей страны включиться в общеевропейские процессы и выйти из международной изоляции. Политика «втягивания», на которую сегодня делает ставку, ЕС представляется единственной возможностью для трансформации Беларуси в долгосрочной перспективе.