» Ах, обмануть меня не трудно,
Я сам обманываться рад».
(А.С. Пушкин)
Лицемерие
Словарь определяет лицемерие как несоответствие слов и поступков истинным чувствам и намерениям. Есть множество причин, по которым человеку приходится прикрывать свои, не всегда благовидные, помыслы высокими словами. Культура сама по себе, в известной степени, провоцирует на обман. Мы говорим человеку «здравствуйте», даже в тех случаях, когда вовсе не желаем ему здоровья. Нас понуждают к тому правила и нормы общественного поведения. Культура патриархальной семьи никогда не отличалась открытостью и «искренностью» отношений. Вся жизнь в ней делилась на две четко разграниченные сферы — внутренняя («для себя») и внешняя («для людей»). Различия между ними могли доходить до кричащих противоречий. Вспомним ханжу Кабаниху (А. Островский), которая «чужих одаривала, а своих совсем заела». В белорусской семье, сохраняющей связь со своими корнями, приглашение гостей до сих пор считается событием исключительным. По этому случаю достаются «специальные» чашки, наводится «особый» порядок, готовится общепринятый «минимум» блюд. (Поведение, надо сказать, не часто встречаемое за рубежом.) В общем, делается все, чтобы «не ударить лицом в грязь» или, что, в принципе, то же самое — «пустить пыль в глаза». По этой же причине чужому человеку, без особой нужды, не говорят плохого (того, что вполне допустимо со «своими»), да и в целом «правду» (а вдруг используется во вред говорящему).
В советское время «невинное» лицемерие крестьянина помножилось на сознательную ложь со стороны идеолога (по К. Манхейму — сознательное «введение в заблуждение»). В самой идее коммунизма, требовавшей безусловного подчинения индивидуальных интересов общественным, была заложена предпосылка повсеместной, вынужденной неискренности. Все личное в масштабах строительства «светлого будущего» объявлялось несущественным. (Упоминание о таких «мелочах», как необходимость пообедать, когда речь шла о внеочередном партсобрании, считалось не достойным звания коммуниста.) Посвящая себя «великому», люди жили не в настоящем, а в будущем. Однако по мере того, как на смену революционному энтузиазму приходило разочарование, общество заражалось массовым лицемерием. Социалистическая действительность породила «приписки», «несунов», очковтирательство. Призывая жить ради будущих поколений, номенклатура не забывала о дне настоящем. Не имея официальных прав «на отличие» (в свое время Ленин предписал, чтобы зарплата чиновника не превышала зарплату высококвалифицированного рабочего), она нашла выход в спецобслуживании (дачи, пайки, санатории). Не имея возможности открыто приватизировать государственную собственность, советские люди делали это тайно. Общественное стало синонимом слова «ничье».
Как известно, Аристотель, не взирая на «дружбу», резко разошелся со своим учителем Платоном во взглядах на собственность. Он полагал, что чувство собственника неистребимо, потому что присуще человеку по природе. Большевики, у которых были иные авторитеты, этому не поверили и поставили задачу воспитать «нового», «немеркантильного» человека. Результат известен, но в Беларуси его так и не учли. Элементом государственной идеологии вновь объявляется воспитание человека, который будет трудиться не «ради наживы». В контексте произошедших на постсоветском пространстве перемен, когда появилась возможность говорить и слышать правду, а также происходящей в стране (скрытой и явной) социальной дифференциации подобное лицемерие смотрится как издевательство над доверчивостью и долготерпением (толерантностью?) белорусского народа.
Не только элита, но и рядовые белорусские граждане сегодня вынуждены постоянно ловчить и приспосабливаться. На Западе, с его устоявшейся социальной дифференциацией, зная социальный статус человека (образование, место работы, должность), нетрудно предположить уровень его доходов, стиль жизни и уровень запросов. В Беларуси ситуация иная. Официальные доходы здесь мало о чем говорят. Оценить уровень жизни населения по внешним показателям практически невозможно. Постоянно жалуясь на жизнь, белорус делает банковские вклады. Имея небольшой оклад, строит квартиры и дачи. Экономя на стиральном порошке, покупает компьютеры и автомашины. Путешествуя «зайцем» в автобусе, не отказывает себе в дорогой дубленке. Доход белорусской семьи складывается из различных, порой трудно поддающихся учету источников. Великовозрастные дети до старости пользуются помощью родителей. Полунатуральное хозяйство позволяет экономить на мелочах. Самооценка граждан также малопродуктивна. Начальству говорят о трудностях и маленькой зарплате, друзьям — о покупках и достижениях. И то, и другое соответствует истине лишь отчасти.
Слежка и доносительство, массовые репрессии сталинского режима сделали двуличие нормой жизни. Советский человек вел двойную жизнь, не позволяя себе искренности даже с близкими. Брежневское время избавило от страха, но прибавило цинизма. Искренне верящих в идеалы коммунизма почитали за чудаков или ненормальных. Основная масса «делала вид» и говорила то, что «нужно». Перестройка впервые за много лет позволила россиянам говорить и слышать правду. Но покончить с лицемерием не удалось. Масса вчерашних гонителей церкви подобострастно выстроилась на службу у алтаря (народ метко прозвал их «подсвечниками»). Вчерашние директора незаметно стали собственниками «своих» предприятий. Коммунисты стали как никогда «близки» народу и пробились в губернаторы. Когда «дерьмократию» Ельцина сменила более «управляемая» демократия Путина, лицемерия стало еще больше. Свобода слова вновь дозируется, а единственным источником объективной информации становится Интернет.
В Беларуси ситуация складывается еще более драматично. Страна не успела очиститься от 70-летней лжи, как ввязалась в новую, еще большую авантюру. «Белорусское чудо» стало попыткой обмануть всех, в том числе и самих себя. Беларусь уверяет мир в том, что в стране проводятся успешные демократические реформы. Страна объявляется зачинателем «нового», «показательного» для других стран СНГ, экономического и политического курса. Его особенность — в сочетании всего «лучшего», взятого из советского прошлого, с новейшими «достижениями» в области науки и «информационных технологий». На деле все происходит, как в известном советском анекдоте: «зашториваем окна, раскачиваем вагон — делаем вид, что едем». Пытаясь отсидеться «на обочине» истории (в стороне от процессов глобализации), Беларусь убеждает соседей в «преимуществах» своей «модели».
(* На этот счет позволим себе небольшое отступление в виде осовремененной «притчи»: «Близкие подруги долгое время жили на острове, в стороне от людей — пели песни, водили хороводы, пряли одежды. Многие из них считали, что лучшей жизни и быть не может. Но однажды они узнали (или кто-то подсказал?), что на этом месте у них нет будущего. На острове нет женихов и, к тому же, заканчивается пища. Необходимо переправляться через реку к людям. Но не все были в восторге от предстоящих перемен. Особенно возражала из них та, что носилабелые одежды, любила старину и почитала традиции. Переход был трудным. Кто-то переправлялся вплавь, кто-то долго искал брод. Приходилось оставлять любимые вещи и мерзнуть в холодной воде. Так или иначе — кто раньше, кто позже, они выбрались на противоположный берег и с любопытством всматривались вдаль. Как вдруг услышали с оставленного острова крики о помощи. Та, что носила белые одежды бегала вдоль берега и звала на помощь. „Преимущества“ прежнего образа жизни — сухая одежда, теплая постель, душевное спокойствие — помешали ей своевременно принять „судьбоносное“ решение.)
Современная Беларусь — достойный продолжатель советских традиций показухи. Самым масштабным «показом» праздничной (т.е. не существующей в будничной действительности) стороны жизни стали ежегодные дожинки. Патриархальное «показать товар лицом» здесь сочетается с бюрократическим «пустить пыль в глаза» (в полном соответствии с традициями Потемкинских деревень) и сугубо советским (таким же циничным) обманом своих и чужих, с целью показать мнимые «достижения». Жизнь современной Беларуси превращается в череду нескончаемых смотров и «смотрин», которые устраивает своему большому «хозяйству» — школам, университетам, колхозам — глава государства. У него нет иллюзий относительно истинности наблюдаемого. Его не смущает тот факт, что ему показывают лубочную картинку. Он открыто заявляет: «…глава государства не для того, чтобы, э-э, лезть в разного рода дерьмо, я его и так хорошо знаю… Президент должен посещать перспективные предприятия, заводы, фабрики» (Из выступления А. Лукашенко на совещании республиканского актива).
Лицемерные заверения президента покончить с «нахапавшими» и «восстановить справедливость» никогда не имели целью уничтожение несправедливо нажитого богатства. Задача была куда более скромной — не допустить его легализации, попугать возможных соперников из сферы бизнеса и управления. В стране господствует узаконенное лицемерие подпольных миллионеров, порожденных государственным капитализмом. Высшее чиновничество живет в двух измерениях — официальной «скромности» и тайной роскоши. Властные полномочия успешно конвертируются в собственность. Так или иначе, своими должностями торгует целая армия тех, к кому граждане вынуждены обращаться за постоянными «разрешениями», справками, отчетами. Кормятся «на должности» те, кто устраивает «проверку на дорогах», кому по долгу службы вменяется в обязанность охрана правопорядка и правосудие. Власть развратила и продолжает развращать лицемерием целую армию контролеров (налоговых инспекторов, санэпидем-, пожарного и прочего надзора), которым дается негласная команда расправиться с неугодными — газетами, партиями, профсоюзами, бизнесменами. По указанию сверху людям приходится лгать и искать оправдания тому, чтобы прекратить доставку читателям «оппозиционных» изданий, забрать помещение у неугодной организации, выжить с работы «инакомыслящего» преподавателя. Масса «государственных идеологов» вынуждена «объяснять» и убеждать молодежь в том, во что сами они давно не верят.
Ссылки на общественное мнение в Беларуси стоят не многого и, как минимум, заслуживают критического осмысления. Ценность социологических опросов, как инструмента исследования, снижается особого рода общественной «неискренностью». Дело в том, что белорусское общество сохраняет традицию недоверчивого отношения к обыденному сознанию, зародившуюся в далеком прошлом. В философии Аристотеля было сформулировано противопоставление научного знания (эпистемы) и мнения (доксы). Первое опирается на абстрактное мышление и позволяет постичь необходимое и всеобщее. Второе — на чувства и отражает лишь совокупность случайных фактов.
Еще раньше эта позиция выражена в утверждениях Платона о том, что природа «прячется» и постичь ее тайны дано не каждому. Обыденному сознанию доступно лишь кажущееся бытие (мир теней). Истинное бытие (мир идей) открываются лишь философам. В советское время эту роль выполняли официальные идеологи. Только они знали все тонкости «единственно верного» учения и несли его в массы. Социологические исследования в Советском Союзе практически не проводились. Какой смысл спрашивать народ о том, что он по определению знать не мог. Все, что ему нужно, за него знала и решала партия.
Будучи по своему характеру исполнительными и предусмотрительными, белорусы быстро и надолго усвоили простую истину — говорить нужно не то, что думаешь, а то, что соответствует «идее». Жизнь «по идее» и сегодня заставляет их давать интервью (журналисты БТ берут их у прохожих прямо на улицах Минска), в которых содержатся парадоксальные (по несоответствию действительности) оценки и суждения. Все потому, что опрашиваемые (упрашиваемые?) говорят именно то, что от них ожидают услышать. Они интуитивно чувствуют, что в таких случаях «положено» сказать.
Захлестнувшая белорусское общество волна цинизма и лицемерия подрывает эффективность гражданского и патриотического воспитания (в любом его варианте). Упоминание о гражданском долге и гражданских добродетелях вызывает у граждан лишь ироническую улыбку и упреки в «наивности». Страна живет по принципу « спасайся, кто может», и надо «уметь жить» при любой власти. «Умеющие жить» не задумываются об «общем благе» и прочих высоких материях. Они имеют возможность ловить рыбку в мутной воде — благодаря бартеру, государственному протекционизму, льготам и кредитам — и нынешней ситуацией вполне довольны.
Одним из наиболее ярких проявлений узаконенного лицемерия является деятельность государственных СМИ. О феномене «умного» журналиста на БТ писали уже не раз. Невольно вспоминается классическая дилемма: глупец (не понимающим, что говорит) или подлец (сознательно вводящим в заблуждение). И то, и другое не красит и не оправдывает. Но чем убедительнее и «качественнее» делает свою работу экранный пропагандист, тем больше у зрителя подозрений, что верным является именно второе. Советское прошлое показало, насколько незавидна судьба тех, кто вынужден постоянно говорить одно, а думать другое. Эти люди либо заканчивали жизнь в психбольнице, либо начинали верить в то, что говорят. И в том и в другом случае результаты одинаково неутешительны.
И все же вершиной мастерства в лицемерии является деятельность тех, кто «наверху». Ложь со стороны «знающих» и уполномоченных властью гораздо более цинична, нежели со стороны не осведомленных. Прежде всего, это касается политического руководства, ведущего страну в «никуда» и убеждающего ее «потерпеть» еще немного. Не намного отстают от них и те, кто берет с потолка прогнозные показатели и с энтузиазмом отчитывается об их выполнении. Эти люди готовы планировать и выполнять даже абсолютно невыполнимое, не задумываясь о наносимом обществу ущербе. Не многим уступают им и те, кто злоупотребляет высоким званием законодателя. Специально оставляя пробелы в праве, они дают возможность «кормиться» тем, кто будет его нарушать, и тем, кто будет его интерпретировать.
Привычка к лицемерию неизбежно сказывается и при оценке международных событий. Обвинение других стран в «двойных стандартах», прежде всего, базируется на собственном опыте. «Свои» всегда правы, несмотря на то, что они преступники (в Югославии, Чечне, Ираке). Людям, не готовым к тому, чтобы, в случае необходимости, противостоять диктатуре в своей стране, трудно поверить в то, что кто-то готов бороться с нею за границей. Вновь подтверждается банальная истина о том, что каждый судит по себе. Особенно наглядно это проявляется в оценке причин конфликтов. В ситуации с Ираком мотив «из-за нефти» прост и понятен каждому. Причем особого негодования он и не вызывает, ведь большинство «поступило бы так же». Возмущает то, что «прикрываются» при этом высокими фразами о свободе и правах человека. Аналогичным образом большинству белорусов трудно понять логику, которой руководствуются современные зарубежные благотворительные фонды и организации. Сразу задается закономерный вопрос: какая им от этого выгода? Все хорошо усвоили истину о том, что «бесплатный сыр бывает только в мышеловке». «Зря никто тратиться не станет!» Мы сами этого никогда не делаем и, естественно, не верим тем, кто на это способен. Государственная пропаганда, конечно, тут же помогает обнаружить «тайный умысел», раскрыть «истинный смысл» этой помощи.
Не менее наглядно проявляется в Беларуси и другая «банальность» — о «соринке в чужом глазу и бревне в своем». Телезрители, на которых сваливается масса негативной информации о происходящем за рубежом, не получают и десятой доли того, что происходит в Беларуси. Обывателю и невдомек, что скандалы в зарубежных СМИ свидетельствуют не столько о проблемах, сколько о свободе слова и об открытости западного общества в целом. Трудно представить себе, какой резонанс могло бы вызвать хотя бы одно, достаточно «рядовое» событие из нашей политической жизни (к примеру, закрытие коммерческих киосков), случись оно в этом «неспокойном» и «несправедливом» мире капитала.