По словам Сергея Сидорского, сегодня, когда в условиях мирового финансового кризиса в мире закрываются десятки тысяч предприятий, необходимо воспользоваться этим и заполнить рынок собственной продукцией. Каким образом «комплексная программа импортозамещения» (т.е. по сути программа поддержки национального производителя), которая по заявлению премьер-министра будет принята в ближайшие три месяца, согласуется с «новой экономической политикой» и, скажем, одним из ее тактических элементов — девальвацией?
Янов Полесский:Никак не согласуется, хотя вопрос по поводу подобного согласования (сочетания или совмещения) предполагает отсылку к некой программе, плану или стратегии. Короче говоря, нет никакой стратегии — включая всевозможные разновидности антикризисных программ. Ведь что говорит г-н Сидорский (а говорит он примерно то же самое, что и другие высокопоставленные лица)? С одной стороны, он обещает какую-то крутую программу импортозамещения — замечательный аванс на фоне кризиса, в ходе которого фантастически лабильные белорусские производители оставят позади прочих производителей (здесь делаются дополнительные «стабилизационные» авансы — наращивание белорусского экспорта, «развитие», а не «выживание» и пр.). С другой стороны, Сидорский — в той же самой речи — посчитал необходимым активизировать переговоры с международным концерном «Катерпиллар» по поводу размещения в Беларуси его производств или создания совместных проектов с БелАЗом и МАЗом. Последнюю заявку можно рассматривать как элемент своеобразной стратегии контр-импортозамещения. Таких примеров и контр-примеров в этом очень синкретическом выступлении можно насчитать немало.
Вот поэтому я и говорю об отсутствии какой бы то ни было стратегии, хотя использование этого слова в нашем контексте выглядит коверканием языка. Хотелось бы говорить хотя бы о каком-то минимальном понимании ситуации, о каком-то понимании происходящего, но этого понимания нет — особенно если иметь в виду высший государственный менеджмент (наиболее высокий уровень компетенции, как правило, сосредоточен на средних и околосредних ступенях — но эти люди редко представляют собственные мнения на рынке мнений). Короче говоря, Сергей Сидорский своими спичами пытается произвести впечатление человека, который что-то понимает в происходящем, но он — подобно своим коллегам — ничего в происходящем не понимает. Поэтому говорит все, что хоть немного попахивает позитивом — так сказать, Перспективами. В этом проблема и состоит: нет стратегии — нет понимания — нет перспектив. И потому не приходится ожидать минимальной последовательности в действиях.
В контексте сказанного понятно — по крайней мере, мне кажется, должно быть понятно, — что грех обижаться на правительство. Это в частности по поводу девальвации. Нельзя обижаться на правительство, скорее следует недоумевать по поводу людей, которые доверяют правительству, которое почти ничего не понимает в происходящем, — а потом негодуют по поводу его «внезапных» действий. Смотрите: правительство полагало, что отняв у населения USD700 млн., оно эти деньги как бы сэкономит для себя и многострадальных белорусских производителей. Но что происходит? Несмотря на то, что девальвация уже состоялась и все, так сказать, стабилизировалось, люди продолжают атаковать прилавки, на которых залежались «старые цены», обменники и собственные депозиты. Словом, люди, потеряв ориентацию, могут наснимать с депозитов еще USD1 млрд. до конца января, и если так пойдет и дальше, то никаких кредитов стране уже не хватит. Первая транша кредита МВФ (800 млн.) ожидается только в конце января, вторая транша российского стабкредита — 1 млрд. — конец февраля. В правительстве обдумывали такие Перспективы?.. В складывающейся ситуации следовало бы обратить особое внимание на то, что 20%-я девальвация — это общая рекомендация МВФ, который вовсе не требовал реализовать ее немедленно — особенно если учесть, что 5%-я девальвация уже произошла в конце 2008 года.
Наконец, несколько слов о главном. Почему люди, которым доверено управление страной, ничего не понимают в происходящем? Нужно полагать, потому, что они не привыкли что бы то ни было понимать, обдумывать и обсуждать. Они привыкли выполнять то, что спускается откуда-то свыше — так же как Александр Лукашенко — брать то, что обычно достается откуда-то извне. Скажем, в виде кредитов, писаных и неписаных контрактов по сбыту или льготных цен на энергоносители. В этом смысле никогда не существовало ничего, что обычно именовалось «белорусской моделью». И корректировать ее сложно именно в силу ее отсутствия.