Выборы президента в любой стране — это всегда основное событие года. Президентские кампании привлекают к себе повышенное внимание не только политологов, но и тех граждан, которые в обычные времена не проявляют особого интереса к политике. В этом отношении прошедшие в минувшее воскресенье выборы президента России оказались исключением: ни драматической борьбы накануне, ни трепетного ожидания во время, ни актуальных комментариев после. Страшно сказать, но если бы не пожар в Манеже, на фоне которого так зловеще-тревожно смотрелся Кремль, то журналистам в тот вечер, пожалуй, не о чем было бы говорить. Нельзя же всерьез комментировать разницу в процентах, полученную кандидатами Глазьевым и Хакамадой. Кто-то назовет это стабильностью, непременно припомнив известное столыпинское: «Вам нужны великие потрясения, нам нужна — великая Россия». Кто-то усмотрит в этом укрепление авторитарных тенденций и возврат к временам «нерушимого блока коммунистов и беспартийных». В любом случае, чудес не произошло, и это дает нам еще один повод задуматься о том, что происходит в России?
Комментируя итоги выборов в России, многие не только белорусские, но и российские СМИ проводят параллели между нынешней избирательной кампанией Путина и выборами Лукашенко в 2001 г. Действительно, и в том и в другом случаях можно говорить и об использовании административного ресурса, и о демонстративном поведении главного кандидата, не ставшего вступать в дебаты и дискуссии, и, наконец, о некотором сходстве ПР-приемов. Комментарии относительно последнего в официальных белорусских СМИ выглядят наиболее уморительно. Действительно, когда главная газета страны иронизирует по поводу набившего оскомину тиражирования образа Путина на фоне истребителя Су или борцовского татами, делается как-то неудобно.
В этой связи позволим себе небольшой эксперимент. Вот цитата из газеты (не буду называть какой именно, намеренно пропустив некоторые имена и топонимы): «Люди, расписавшие предвыборную кампанию для … действуют наверняка. Что может быть убедительнее, чем Верховный главнокомандующий, стальным взором вглядывающийся в… откуда через несколько минут должна в венце пламени вырваться адресованная на … полигон смертоносная ракета? Какие после этого „электоральные“ сомнения, какие еще, к черту, путающиеся под державными ногами …? Для доведения широким … массам этой вдохновляющей картинки был срочно доставлен дивизион самых знатных … журналистов. К походу и бою были готовы десятки телекамер». Согласитесь, что так ведь сразу и не поймешь, о чем это речь — об учениях «Неман» в 2001 г. или о недавних учениях на Северном флоте, где действительно «пиарил» Путин?
В этой связи хотелось бы предостеречь журналистов некоторых государственных белорусских СМИ, особенно едко иронизирующих над тем, как проходили выборы в России: а ну как опять придется и вам проделывать то же самое, только с еще большим рвением?
На этом совпадения не заканчиваются. В России, как в свое время и в Беларуси, никто не сомневается в реальности победы главного претендента. Разумеется, можно и, подчеркну, нужно спорить о том, была ли поддержка Лукашенко в 2001 г. и Путина в 2004 г. столь всенародной, но то, что свой мандат доверия они действительно получили, — в этом, пожалуй, не сомневается уже никто.
Белорусско-российские параллели напрашиваются и относительно альтернативных кандидатов. Пожалуй, единственным откровенно оппозиционным кандидатом в России можно назвать Ирину Хакамаду, которая построила свою избирательную кампанию на явном противопоставлении действующей власти. При отсутствии сколько-нибудь существенных ресурсов, а также с учетом иных явно неблагоприятных факторов, ее почти 4% — это не так уж мало. Остальные кандидаты либо играли в откровенный фарс (Малышкин, Миронов), либо были невнятны для большинства избирателей (Глазьев), либо просто отрабатывали давно и хорошо всем известный номер (Харитонов). Так что, как говорилось в известной рекламе: «При всем богатстве выбора другой альтернативы нет…».
И все же при всех статистических и прочих совпадениях то, что произошло и происходит в России, существенно отличается от белорусской ситуации. Начнем с цифр. Как известно, явка на выборы составила 64%. Иными словами, 36% избирателей на выборы не пришли. А ведь это практически каждый третий! И это притом, что в последние недели почти все теле- и радиоканалы активно работали на «создание явки». У отдельно взятого «каждого третьего» могли быть свои причины не ходить на выборы, но очень большая часть из них, думается, просто не нашла в списке такого кандидата, которого сочла бы возможным поддержать. И это позиция, которую нельзя не принимать во внимание. Заметим, что в Беларуси подобные вольности недопустимы. У нас уж если выбирают президента, то явка должна быть доведена до состояния всенародности.
Отличает Путина и то, что за все время избирательной кампании он ни разу не позволил себе оскорбительных выпадов в адрес своих оппонентов. Более того, он постоянно подчеркивал свое к ним уважительное отношение. «Я привык относиться с большим уважением к своим конкурентам, своим соперникам еще по времени, когда активно занимался спортом. Меня этому учили мои спортивные наставники и воспитатели. Хотя бы за то, что люди оказали тебе честь бороться с тобой, вышли с тобой на поединок, на ковер, как у нас говорили. На мой взгляд, все они люди достойные …», — еще раз подчеркнул Путин на своей первой после выборов пресс-конференции. Это может показаться мелочью: зачем ему, и так уверенному в своей победе, опускаться до оскорблений в адрес того же Глазьева или Харитонова, а уж тем более — Хакамады? Действительно, незачем.
Но в Беларуси подобный политический стиль немыслим. Лукашенко привык говорить о своих оппонентах в такой манере, что порой просто неудобно цитировать некоторые высказывания. Один из излюбленных приемов главы белорусского государства — употребление фамилий своих оппонентов в нарицательно-уничижительной форме (»… всякие там гончарики и лебедьки»).
Именно Александр Лукашенко сделал хамство нормой белорусской политической жизни. А это уже не мелочь. Последствия подобного поведения гораздо более разрушительны, чем это кажется на первый взгляд.
Самое же главное отличие российской ситуации заключается в перспективах развития страны. Главный итог первого президентского срока Путина — это выбор системы координат, в которой будет развиваться Россия. Нельзя не согласиться с тем, что авторитарные тенденции в России усиливаются. Итоги президентских и парламентских выборов свидетельствует о том, что в руках Путина сейчас сосредоточена огромная власть. И здесь как никогда актуален вопрос: во имя чего? Применительно к Беларуси ответ на подобный же вопрос ясен. Во имя власти как таковой, во имя сохранения status quo. Подобная кратократия (власть власти), а именно это название получили такие режимы, очень недешево обходится народам и в прямом и в переносном смыслах. Достаточно вспомнить, сколько уже потрачено и еще будет потрачено на создание и продвижение идеологии белорусского государства, относительно которой точно известно только одно — она про то, как хорошо мы живем.
Что же касается России, то, как мне кажется, у нынешнего авторитарного режима есть и иные цели, кроме сохранения себя любимого. Выступая на следующий день после выборов перед правительством, Путин сказал: «Мы часто повторяем известную фразу о необходимости так называемых „непопулярных“ решений. В связи с этим хочу сказать, что мы должны принимать „не популярные“, а нужные решения. Что же популярного сегодня в развале системы жилищно-коммунального хозяйства, в плохих услугах в области здравоохранения либо в проблемах в области образования? Ничего популярного здесь нет. Нам нужно принимать ясные, понятные, обоснованные и взвешенные решения в этих и в других областях.
При этом я абсолютно убежден, что какими бы рыночными и жесткими эти решения ни были, если они являются обоснованными, хорошо подготовленными, они будут поняты и поддержаны людьми. Именно к такой работе я вас и призываю». Казалось бы, слова вполне обычные для только что переизбранного президента. И все же высказывание примечательное. Путин однозначно дал понять своим министрам: Россия сделала свой стратегический выбор, и это выбор в пользу рыночных и социальных реформ.
Когда я пытаюсь осмыслить исторический путь России и Беларуси за последние десять лет, мне постоянно приходит на ум одна простая аналогия. Представьте себе, что два соседа неожиданно получили деньги. Скажем, выиграли в лотерею по 10 тыс. долларов. Один из них тут же накупил себе всяких вкусных и красивых вещей, да и зажил припеваючи. Другой принялся организовывать бизнес, «челночил», таскал баулы и тюки, терпел от рэкетиров, но со временем открыл свою палатку и вынужден теперь крутиться, как может. Его жизни, особенно по сравнению с жизнью соседа, не позавидуешь. Но очевидно и то, что перспективы у них принципиально разные. Первый съест всю еду, износит все вещи, проживет все деньги и останется ни с чем. А у второго есть шанс рано или поздно построить благополучную жизнь. Понимаю всю относительность аналогий. В жизни, а особенно в жизни государств, все не так просто. Но все же бесспорным для меня остается и то, что, как бы ни была тяжела жизнь в России (а для большинства людей она, увы, действительно тяжела), перспективы стать современной и благополучной страной у нее есть.
Хотелось бы надеяться, что часть избирателей проголосовала за Владимира Путина именно по этой причине.