В течение полумесяца голодающие депутаты парламентской группы «Республика» Валерий Фролов, Владимир Парфенович и Сергей Скребец, а также присоединившиеся к ним партийные активисты Народной коалиции «5+» ожидают реакции властей на известный перечень требований. Последний, напомним, содержит требования, связанные с необходимостью либерализации политического процесса в Беларуси (внесение изменений в Избирательный кодекс, освобождение Михаила Маринича, недопущение продления полномочий действующего президента А. Лукашенко и пр.). На обет воздержания от приема пищи власти реагируют обетом молчания: они делают вид, что ничего, ну ничего особенного не происходит.
Между тем в течение вышеуказанного срока акция «Республики» сопровождалась рядом проявлений солидарности. Вообще говоря, необходимо отличать бессрочную голодовку Фролова, Парфеновича и Скребца от голодовки представителей коалиции «5+», которая — при всех неизменных — будет продолжаться до 22 июня (дата, на которую запланировано рассмотрение в парламенте Закона «О внесении изменений и дополнений в Избирательный кодекс Республики Беларусь»). То есть в последнем случае речь идет именно о проявлении солидарности, хотя это нисколько не умаляет инициативу партийных активистов.
Наконец, акция «Республики» получила превосходную прессу — не только белорусского производства, что вполне предсказуемо, но и «по периметру». Она находится в фокусе внимания почти всех влиятельных российских, украинских и польских интернет-порталов и шире — СМИ, обширной группы западных изданий.
Несколько загадочным выглядит молчание российских телеканалов: за исключением НТВ, ни один из них не уделил внимания голодовке. На что, в частности, обращает внимание Радыё Свабода и, ссылаясь на мнение некогда депортированного из Беларуси тележурналиста Павла Селина, дает истолкование: существует своего рода заговор молчания, обусловленный установкой на вытеснение фигуры Лукашенко с российского информационного поля. В качестве политической Бритни Спирс Лукашенко больше не существует. Не существует и «его» проблем.
Но существует, что называется, другая сторона вопроса: голодовка депутатов имеет хорошую прессу, но почти не обставляется интерпретациями. То есть вроде как все понятно: почему люди голодают и ради каких целей. Возможно, у журналистов и комментаторов не наработан соответствующий опыт реагирования? В известном смысле акция «Республики» является беспрецедентной, или, как замечает Валерий Карбалевич, «голодовка депутатов и присоединившихся к ним партийных активистов всколыхнула белорусское политическое болото. При поддержке независимых СМИ, партий, правозащитных организаций, западных дипломатов голодовка приобретает масштаб, производит эффект, на который, видимо, не рассчитывали в начале и сами ее организаторы». Разъясняя этот эффект, Карбалевич ссылается на идею жертвенности, которая содержится в такой «нелегитимной» (по его определению) протестной форме выступления, каковой является забастовка.
Хотелось бы отметить, что помимо идеи жертвенности, которую, конечно, нельзя сбрасывать со счетов, акция голодовки неявно содержит в себе ряд других, быть может, не менее важных идей.
Во-первых, она сигнализирует об исчерпанности политических (диалоговых) средств решения назревших в обществе проблем.
Во-вторых, она является симптомом того, что подобные проблемы в обществе все же существуют, и эти проблемы не носят случайного характера, что они не решаемы одним росчерком пера. В связи с этим нельзя не упомянуть и про общенациональную забастовку предпринимателей, организованную лидерами предпринимательского движения в поддержку голодающих депутатов группы «Республика» и дополнившую перечень требований депутатов экономическими требованиями: не допустить введения таможенного оформления товаров из России, происходящих из третьих стран; отменить лицензию на розничную торговлю для предпринимателей, уплачивающих единый налог и пр.
В-третьих, акция «Республики» свидетельствует о том, что в Беларуси существуют альтернативные проекты будущего, в частности, сопряженные с целями ЕС, как их истолковывает, например, посол Франции в Беларуси Стефан Шмелевский. Или с какими-то иными целями, не связанными с целями правящей группировки, но имеющими право на жизнь.
В-четвертых, голодовка депутатов свидетельствует о постепенной деградации мифа о «незаменимости» Лукашенко во всех его ипостасях: существуют люди, готовые противопоставить свою «неизвестность» чьей-то замыленной «известности», свое нежелание «мотать третий срок» — чьей-то противоположной по содержанию установке.
В-пятых, голодовка содержит в себе вызов вульгарному экономизму — доминирующему в Беларуси воззрению, согласно которому основные ценности и устремления человека завязаны на комплекс «физиологических функций». Если в знаменитой фразе «не хлебом единым жив человек» и содержится какой-то смысл, то он касается свободы. Быть голодным, быть может, менее ужасно, чем жить в рабстве с набитым желудком.
В-шестых, важно иметь в виду специфику голодовки: акцию протеста проводят представители законодательной власти. То есть законодательная власть versus власти исполнительной. У первой нет никаких средств воздействия на вторую, кроме как посредством жертвенного голодания. Это свидетельство практического применения принципа разделения властей: существует чья-то неразделенная власть, а это уже диагноз.
Наконец, голодовка требует реакции верховной власти: требует, чтобы что-то изменилось. Или точнее: требует либерализации политической сферы — чтобы не только власть, но и общество имело возможность делегировать своих представителей в парламент, чтобы политики и активисты NGO не преследовались по мотивам, которые, собственно, и делают их политиками и активистами.
В течение полумесяца голодающие депутаты парламентской группы «Республика» Валерий Фролов, Владимир Парфенович и Сергей Скребец, а также присоединившиеся к ним партийные активисты Народной коалиции «5+» ожидают реакции властей на известный перечень требований. Последний, напомним, содержит требования, связанные с необходимостью либерализации политического процесса в Беларуси (внесение изменений в Избирательный кодекс, освобождение Михаила Маринича, недопущение продления полномочий действующего президента А. Лукашенко и пр.). На обет воздержания от приема пищи власти реагируют обетом молчания: они делают вид, что ничего, ну ничего особенного не происходит.
Между тем в течение вышеуказанного срока акция «Республики» сопровождалась рядом проявлений солидарности. Вообще говоря, необходимо отличать бессрочную голодовку Фролова, Парфеновича и Скребца от голодовки представителей коалиции «5+», которая — при всех неизменных — будет продолжаться до 22 июня (дата, на которую запланировано рассмотрение в парламенте Закона «О внесении изменений и дополнений в Избирательный кодекс Республики Беларусь»). То есть в последнем случае речь идет именно о проявлении солидарности, хотя это нисколько не умаляет инициативу партийных активистов.
Наконец, акция «Республики» получила превосходную прессу — не только белорусского производства, что вполне предсказуемо, но и «по периметру». Она находится в фокусе внимания почти всех влиятельных российских, украинских и польских интернет-порталов и шире — СМИ, обширной группы западных изданий.
Несколько загадочным выглядит молчание российских телеканалов: за исключением НТВ, ни один из них не уделил внимания голодовке. На что в, частности, обращает внимание Радыё Свабода и, ссылаясь на мнение некогда депортированного из Беларуси тележурналиста Павла Селина, дает истолкование: существует своего рода заговор молчания, обусловленный установкой на вытеснение фигуры Лукашенко с российского информационного поля. В качестве политической Бритни Спирс Лукашенко больше не существует. Не существует и «его» проблем.
Но существует, что называется, другая сторона вопроса: голодовка депутатов имеет хорошую прессу, но почти не обставляется интерпретациями. То есть вроде как все понятно: почему люди голодают и ради каких целей. Возможно, у журналистов и комментаторов не наработан соответствующий опыт реагирования? В известном смысле акция «Республики» является беспрецедентной, или, как замечает Владимир Карбалевич, «голодовка депутатов и присоединившихся к ним партийных активистов всколыхнула белорусское политическое болото. При поддержке независимых СМИ, партий, правозащитных организаций, западных дипломатов голодовка приобретает масштаб, производит эффект, на который, видимо, не рассчитывали в начале и сами ее организаторы». Разъясняя этот эффект, Карбалевич ссылается на идею жертвенности, которая содержится в такой «нелегитимной» (по его определению) протестной форме выступления, каковой является забастовка.
Хотелось бы отметить, что помимо идеи жертвенности, которую, конечно, нельзя сбрасывать со счетов, акция голодовки неявно содержит в себе ряд других, быть может, не менее важных идей.
Во-первых, она сигнализирует об исчерпанности политических (диалоговых) средств решения назревших в обществе проблем.
Во-вторых, она является симптомом того, что подобные проблемы в обществе все же существуют, и эти проблемы не носят случайного характера, что они не решаемы одним росчерком пера. В связи с этим нельзя не упомянуть и про общенациональную забастовку предпринимателей, организованную лидерами предпринимательского движения в поддержку голодающих депутатов группы «Республика» и дополнившую перечень требований депутатов экономическими требованиями: не допустить введения таможенного оформления товаров из России, происходящих из третьих стран; отменить лицензию на розничную торговлю для предпринимателей, уплачивающих единый налог и пр.
В-третьих, акция «Республики» свидетельствует о том, что в Беларуси существуют альтернативные проекты будущего, в частности, сопряженные с целями ЕС, как их истолковывает, например, посол Франции в Беларуси Стефан Шмелевский. Или с какими-то иными целями, не связанными с целями правящей группировки, но имеющими право на жизнь.
В-четвертых, голодовка депутатов свидетельствует о постепенной деградации мифа о «незаменимости» Лукашенко во всех его ипостасях: существуют люди, готовые противопоставить свою «неизвестность» чьей-то замыленной «известности», свое нежелание «мотать третий срок» — чьей-то противоположной по содержанию установке.
В-пятых, голодовка содержит в себе вызов вульгарному экономизму — доминирующему в Беларуси воззрению, согласно которому основные ценности и устремления человека завязаны на комплекс «физиологических функций». Если в знаменитой фразе «не хлебом единым жив человек» и содержится какой-то смысл, то он касается свободы. Быть голодным, быть может, менее ужасно, чем жить в рабстве с набитым желудком.
В-шестых, важно иметь в виду специфику голодовки: акцию протеста проводят представители законодательной власти. То есть законодательная власть versus власти исполнительной. У первой нет никаких средств воздействия на вторую, кроме как посредством жертвенного голодания. Это свидетельство практического применения принципа разделения властей: существует чья-то неразделенная власть, а это уже диагноз.
Наконец, голодовка требует реакции верховной власти: требует, чтобы что-то изменилось. Или точнее: требует либерализации политической сферы — чтобы не только власть, но и общество имело возможность делегировать своих представителей в парламент, чтобы политики и активисты NGO не преследовались по мотивам, которые, собственно, и делают их политиками и активистами.
Возможно, власть никак не отреагирует на данное проявление протестных установок (хотя определенное шевеление все же налицо: 22 июня в парламенте пранируется рассмотрение поправок в Избирательный кодекс). Вероятно, она никак на них не отреагирует. Тогда она полностью утратит право быть легитимной властью — еще до истечения срока своих полномочий. И тогда всем можно будет все, поскольку это можно некоторым.