Правительство Беларуси в последнее время с помощью СМИ стремится приручить население к мысли о необходимости потуже затянуть пояса в связи с неблагоприятными для экономики внешними факторами. Прежде всего называется рост цен на газ, вообще на все виды покупного сырья и комплектующие, значительное удорожание на мировых рынках продовольствия и прочих имеющие для нас большое значение факторов. К ним пропаганда добавляет неблаговидные намерения «поставить Беларусь на колени», осуществляемые Западом вообще и США в частности.
А тем временем по принципу «куй железо пока горячо», повышаются розничные цены на товары и услуги, составляющие основу потребительской корзины, урезаются государственные вспомоществования социальным аутсайдерам, которых в Беларуси немало. Взять хотя бы молодые семьи. Вроде бы у нас не много многодетных семей, но уже рождение второго ребенка — а это совершенно обычная семья — резко снижает душевые ресурсы, которыми она располагает, против среднего уровня.
Тем самым правительство пытается снять с себя ответственность за рост цен, хотя именно политика правительства определяет их динамику. Иначе политика никогда бы не выделилась из экономики. Например, в последнее время опережающими средний уровень темпами растут розничные цены на мясомолочную продукцию. Причины разные, но главной следует признать значительный рост централизованных капиталовложений в сельское хозяйство за счет кредитных заимствований. Долги надо возвращать, надо платить деньги за кредиты, а как это сделать, если на самом деле сельское хозяйство остается малоэффективным и неконкурентоспособным? — Только повышая цены.
Правительство не опровергает подобные аргументы, оно просто не замечает их. Но настаивает, что более важен рост цен на продовольствие на мировом рынке, в России. Разумеется, продовольствие — во всех отношениях товар стратегический. Не менее важный, чем нефть. Растет цена на нефть, на бензин — и тянет за собой цены на все остальное. В конце 1998 года на «мировом рынке» за баррель давали 9 долларов, в конце 2000-го — 20, сейчас — около 100 долларов. Но ведь мир не рухнул и не стал на колени перед странами ОПЕК и России, заплатил, сколько положено. На долю России, по расчетам российских аналитиков, перепало (ни много, ни мало) — 1.000.000.000.000 долларов.
Иными словами, произошло кардинальное изменение направлений и интенсивности потоков финансовых и товарных ресурсов, но ни в одной стране цены экономических благ не выросли в 10 раз. Наоборот, модели потребительского поведения населения, живущего ожиданием удешевлений и распродаж, остались прежними. И без того высокие реальные доходы населения еще больше увеличивались. К слову, к Беларуси частично, но вполне благотворно прикоснулся этот Гольфстрим, и она смогла получить приличествующие ее геополитическому положению и экономическому потенциалу миллиарды долларов. Сыграла на разнице цен на покупаемую в России нефть и продаваемых в Европу нефтепродуктов. И, таким образом, сумела несколько компенсировать, скажем мягко, недополучаемую выгоду от продажи не внешних рынках большей части «не нефтяной» промышленной продукции.
Скромно, если сравнивать с другими странами, но было что положить в основание белорусского экономического чуда, было чем оправдать мудрость политического руководства страны и долготерпение ее народа. И прижить при этом определенный политический капиталец. Разумеется, доллар за эти годы стал «не тот» — упал, но не совсем отжался. США сознательно его девальвируют, чтобы не прогадать слишком на нефтяных ценах. То есть действуют как бразильские футболисты: мы забьем, сколько захотим, вы — сколько сможете. То есть Америка всегда до нужной суммы может допечатать, а остальным даже ослабленные доллары надо зарабатывать. Но зато белорусские власти народу могут демонстрировать доверчивому народу: зарплата у вас была тридцать, а сейчас триста. И жить вам стало в 10 раз легче!
Правда, на то, что когда-то на жизнь хватало 200 советских рублей, а сейчас и с белорусским миллионом не всегда управишься, не указывают. Не упоминают и о том, что доходы жителя БССР были чуть меньше, чем доходы среднего прибалта. А сейчас в странах Балтии и среднедушевые доходы выше — и в разрезе социальных и профессиональных групп, и несравнимо более высокие предпринимательские доходы, и доходы населения от собственности, и перспективы роста, связанные с открытием для них европейского рынка труда. Но самое обидное, что «советский» уровень жизни в этих странах восстановился за пару-тройку лет после начала реформ, что там социальные минимумы государства с первого дня были подняты до уровня минимальных потребительских бюджетов, а заработные платы в росте опережали белорусские. Иначе говоря, рядовые граждане этих стран, может быть, и не вполне были довольны жребием жизни в эпоху перемен, но их правительства умело сочетали решительное реформирование экономик с проведением сильной социальной политикой. По сути либеральной, поскольку в качестве единицы отсчета для установления социальных стандартов была принята рыночная цена рабочей силы. Те предприятия, которые не могли такие стандарты обеспечить, становились банкротами.
И правительства не выламывало руки профсоюзом, не склоняло их всевозможными способами к недопустимым компромиссам, как это было и остается в Беларуси.
А ведь страны Балтии, как и 15 лет назад, собственных ресурсов не имеют, работают на привозных. Но, как видим, непреодолимых барьеров экономическому развитию это не ставит. Если перед экономикой не ставить неэкономических целей, не втягивать предприятия в борьбу за политические интересы различных политических групп, они очень быстро решают вопросы ресурсного обеспечения и эффективного использования. Экономики этих стран наглядно подтверждают старую истину о том, что страны, не избалованные избытком сырьевых и энергетических ресурсов, добиваются больших экономических успехов и в целом определяют весь ход технологического развития.
С будущего года прибалты будут получать российский газ по европейским ценам. Беларуси еще только предстоит их быстрое и многократное повышение. С учетом этого попробуйте оценить рассуждения по поводу того, что белорусская экономика «в общем и целом» адаптировалась к росту цен на энергоносители. Еще один 1992 год (когда, напомним, либерализация цен привела к резкому удорожанию всех видов покупных ресурсов) может оказаться для нее плачевным. Не для страны, разумеется, а для ее правительства.
Чтобы определить местонахождение, нужно «привязаться» к нескольким точкам. На востоке у нас — Россия, с которой мы и сами связаны, и нас постоянно связывают. В частности, Минстат Беларуси регулярно публикует информацию о соотношении цен на продтовары в Минске и в Москве. И на самом деле у нас дешевле на 20-50%. Исключение — масло подсолнечное, за которым в СНГ закрепился статус товара — всеобщего эквивалента, прежде безраздельно принадлежавший водке. Правда, в список для сравнения не включена рыба. Вполне вероятно потому, что в Москве она стоит дешевле, чем в Минске. Но если и так, то ничего зазорного в том нет — не морская держава Беларусь.
Однако, в школе учат, что индукция тогда только приводит к истине, если выводы делаются на основании нескольких зависимых друг от друга посылок. Объективное сравнение цен на продукты возможно только при соотнесении их с заработной платой. В этом случае можно определить ее покупательную способность, на основании чего только и можно сделать вывод о том, кому на самом деле живется легче. Имея под рукой цены на основные продукты (в нашем случае кроме рыбы) и данные о средних зарплатах в Минске и Москве, это сделать очень просто. Так вот, по данным Минстата в январе–сентябре текущего года среднемесячная зарплата в Минске составляла 883 тысячи рублей, в Москве (по информации заместителя московского мэра Юрия Росляка) — 28 тысяч российских рублей. В пересчете по курсам — 415 и 1.200 у. е. соответственно. Теперь можно пересчитать в рыбу и во что угодно.
Таким образом, есть куда повышать цены и зарплаты. Но делать это надо одновременно, поскольку минские зарплаты по сравнению с московскими выглядят куда более низкими, чем цены. Если повышать только цены, то внутренний спрос на товары в Минске сузится, и их избыток можно будет вывозить в Москву. Но чем выше будут наши цены, тем ниже окажется экономический эффект от этой операции. Но социальная напряженность, безусловно, усилится. Если же поднимать только зарплаты, то в организованной торговле, как и в прошлые времена, останутся только доступные цены, а товары окажутся на рынке.
Это мы уже проходили и остались вроде бы единодушными в нежелании допустить повторения прошлого. Но единодушие оказалось мнимым.