Оппозицию часто упрекают в невнимании к нуждам «простого народа», в том, что она апеллирует к слишком абстрактным ценностям, непонятным большинству, и сосредотачивается на проблемах, которые большинству не представляются важными. И вот оппозиция обращается к весьма насущной, насколько можно судить, проблеме, проблеме затрагивающей непосредственные интересы населения — отмене социальных льгот. Но Социальный марш привлек даже меньше людей, чем «абстрактный» Европейский. Почему?
Александр Федута:Дело в том, что для того, чтобы состоялся диалог, нужно, чтобы соблюдалось несколько условий. Первое: должно быть, как минимум, два субъекта, знающих друг о друге и считающих друг друга равными. Во-вторых эти субъекты должны говорить об одном и том же. Т.е. необходим предмет диалога. И третье: они должны говорить на одном и том же языке.
Давайте посмотрим внимательно, с чем мы имеем дело. Первое: был налицо один из субъектов диалога, условно именуемый оппозицией. Но был ли второй субъект? Если мы вслушаемся в то, что говорили организаторы марша, они «хотели напомнить обществу»… и т. д. Но общество, которому они «хотели напомнить» вообще знает об их существовании? Оно знает, что ему кто-то что-то хочет напомнить? В данном случае, если считать, что общество — это полторы сотни журналистов и дипломатов, верно следующих в фарватере любой оппозиционной колонны, то это не тот субъект диалога, с которым нужно говорить о социальных или политических проблемах, поскольку они вынуждены реагировать на все действия оппозиции по долгу службы. Что же касается домохозяек, т. е. тех, кто, собственно и должен быть адресатом, то я боюсь, что за исключением людей, живущих непосредственно вблизи площади Бангалор, никто так и не узнал о требованиях белорусской оппозиции и о том, как много белорусская оппозиция может сделать для решения социальных проблем. Это что касается первого условия — наличия двух субъектов, знающих друг о друге и признающих друг друга равными.
Второе: должен быть общий предмет для разговора. Ни один человек, находящийся в здравом уме, не поверит, что тех лиц, которые мелькали на страницах оппозиционных газет и сайтов, — я имею в виду г-д Ивашкевича, Калякина, — что у них такие же проблемы, что и все тех же, любимых мною, домохозяек. За все это время оппозиция не догадалась выдвинуть людей, которые действительно могли бы что-то говорить. Не политиков, а тех же самых домохозяек, учителей, врачей, инженеров. Обратите внимание: лиц из этого, из собственно говоря, социального круга, не появляется.
И последний фактор: они должны говорить на одном и том же языке. На каком языке говорит белорусская оппозиция? Если, помимо Социального марша, она еще проводит всевозможные антикоммунистические форумы, а на Радио Свобода висит видеоролик, где организаторы марша разговаривают под песню «в коммунистической бригаде с нами Ленин впереди»… Я согласен с тем, что левые традиционно владеют социальной риторикой лучше правых, но электорат левых в массе своей на Социальный марш не пришел. Пришли как раз те немногочисленные, кто большей частью добросовестно следует лозунгам Объединенных демократических сил, где большинство, как мы помним у правых. Поэтому ничего, кроме легкого недоумения у меня эта акция не вызвала, я не понимаю ее смысла.
?А почему к акции не присоединились хотя бы те люди, которые были в этот момент на улице, это же воскресенье, лозунги были хорошо видны. К примеру, несколько десятков молодежных активистов с растяжкой «нет отмене льгот» прошли от Октябрьской до Дома правительства, и никто не пополнил их ряды, не подошел хотя бы поинтересоваться их действиями?
Все прекрасно понимают, что от того, что идет четыре десятка подростков с лозунгом «нет отмене льгот», льготы не вернут. И вот как раз ощущение бессмысленности, бесцельности происходящего — это то, что свойственно всем.