Выборы в Украине, перспективы которых мы обсуждали в мае, завершены, подведены и первые их итоги (См. например: А. Федута: «Кто победил в Украине?», Я. Абзаваты: «Эпопея славянского парламентаризма. Украина»). Настало время более предметно обсудить возможные направления белорусско-украинского взаимодействия, отчасти уже затронутые в статье Геннадия Максака «По пути ли нам в Европу?». Перспективы белорусско-украинского сотрудничества анализируют украинский политолог Геннадий Максак и Александр Федута, в последние годы принимающий активное участие в политической жизни Украины.
В. Костюгова: В статье «Беларусь-Украина: откроются ли новые перспективы?» Иван Маковецкий говорит, что новые условия в нашем регионе — исчерпанность дальнейшего расширения Евросоюза и прагматизация российской политики в отношении стран СНГ — способствуют расширению сотрудничества между Беларусью и Украиной, прежде всего, в экономической сфере. В самом деле, содержательное наполнение белорусско-украинских связей — транзит украинской электроэнергии в страны Балтии, реверс нефтепровода «Одесса-Броды», согласованная позицию по газовому транзиту и ЕС и т. д. — существенно укрепило бы региональное значение обеих стран, их переговорные позиции как в отношениях с Россией, так и в отношениях с ЕС, позитивно отразилось бы на развитии региона в целом. Однако, как представляется, существуют препятствия для такого сотрудничества, и они достаточно серьезные. Во-первых, это различия во внутриполитическом устройстве и идеологических установках. Во-вторых, неурегулированность двусторонних отношений. В-третьих, состязательность позиций наших стран как по отношению к России, так и ЕС. Иван Маковецкий, упоминая первые два из трех этих препятствий, считает, что потенциальные выгоды белорусско-украинского сотрудничества должны помочь их преодолеть, и более или менее уверенно прогнозирует его интенсификацию. Геннадий, насколько важным вам представляется первое из упомянутых препятствий?
Г. Максак: Говорить о перспективах белорусско-украинских отношений, не уделяя должного внимания политической ситуации в государствах, не вполне правомерно. Я бы не стал говорить о радужных перспективах отношений в краткосрочной и среднесрочной перспективе, учитывая, как минимум, два фактора.
Первый фактор: создание демократической коалиции в Верховной Раде нового созыва. Мажоритарные члены коалиции БЮТ и НУНС пришли в парламент, эксплуатируя месседж о дальнейшем углубленном интеграционном процессе в сторону ЕС и НАТО.
И в этом контексте не так уж важно, что Европа неохотно идет на сближение. Она все-таки идет. И при этом требует ответной реакции со стороны украинских властей в виде реформирования общественно-политической и экономической систем. Очень активно проходят переговоры европейских и украинских экспертов по поводу создания нового базового договора между Украиной и ЕС, предполагающего более значительные преференции в двусторонних отношениях.
Поэтому формальные лидеры коалиции скорее будут блюсти внешнюю форму, нежели задумываться о содержании отношений по оси Украина-Беларусь. А внешняя форма предписывает, к сожалению, апеллировать к процессам демократизации в Беларуси, нежели экономическим успехам. Говорю «к сожалению» не потому, что я против демократических процессов, а лишь только потому, что этот формат отношений хромает на обе ноги в вопросе системности и учета национальных интересов наших государств. Я полагаю, что будет продолжена линия Киева, заложенная в конце 2006 года, направленная на воздержание от интенсификации отношений с Минском. Ярким примером может служить неоднократно переносившаяся встреча глав государств В. Ющенко и А. Лукашенко.
Второй фактор (плавно вытекающий из первого): ну уж очень слабая динамика «европеезации» А. Лукашенко и его приближенных, не говоря уже о самой системе власти. Чистки правоохранительных органов, клановые разборки в команде президента — вот неполный перечень, того, что находится на поверхности. Усугубляют ситуацию слухи о готовящемся приемнике власти в лице сына Виктора. Естественно, что демократические принципы формирования властных институтов задействованы, корректно выражаясь, очень избирательно.
В таких условиях рассчитывать на продолжение дипломатии «по умолчанию» (замалчивать демократические огрехи и педалировать позитивный экономический аспект отношений) со стороны Ющенко, Луценко и Тимошенко не стоит. Тем более, учитывая тот факт, что выборы президента Украины не за горами — в 2009 году. Утрачивать и так редеющий электорат западных регионов Украины — уж очень сомнительная перспектива для Виктора Ющенко.
Недалекая ретроспектива еще раз подтверждает тезис о сильной подверженности официальных двусторонних связей векторам внешнеполитического курса Украины и Беларуси. И если о доминирующем европейском векторе Киева уже было упомянуто, то отдельно я хочу остановиться на факторе российского влияния. Кремль, пребывая на пороге кардинального переформатирования персонификации верхних эшелонов власти, стремится упрочить основы управляемой демократии и обезопасить себя от «тлетворного западного влияния». Это, применительно к теме нашего разговора, будет проявляться в постепенном вытеснении Украины, как апологета европейских демократических ценностей, из пророссийских интеграционных объединений на постсоветском пространстве. Как пример можно привести недавнее подписание Россией, Казахстаном и Беларусью соглашение о создании таможенного союза в рамках ЕЭП, организации, в которой также состоит Украина. Очень возможно, что Россия попытается контролировать и украинско-белорусские отношения с целью недопущения их «чрезмерной» интенсификации.
В.К.: Александр Иосифович, помещает ли, на ваш взгляд, демократической коалиции Украины установка на «сохранении лица» перед Европой и избирателями интенсификации диалога с официальным Минском по экономическому взаимодействию? В особенности, принимая в учет то обстоятельство, что европейские структуры и сами склоняются к необходимости расширения связей с официальным Минском. Быть может, напротив, Украина могла бы здесь выступить своего рода посредником?
И коль скоро Геннадий уже затронул роль России в украино-белорусских отношениях, имеет смысл обратить внимание на третье из упомянутых нами препятствий. Зависимость от России обеих стран и конкуренция между Беларусью и Украиной в транзите российских энергоресурсов, порождая недоверие между Минском и Киевом, до сих служила достаточно мощным фактором сдерживания двусторонних отношений. Можно вспомнить, как в конце 2006 г. — начале 2007 г. белорусские власти договорились с главой украинского правительство о согласовании политики в транзите газа, а затем Киев во время переговоров Беларуси с Газпром предложил свои услуги для замещения белорусского транзита. Есть ли у Минска основания больше доверять Украине Ющенко и Тимошенко, чем Украине Януковича?
А. Федута: Юлия Тимошенко — бесспорно, ключевая фигура в демократической коалиции, — хорошо понимает, что за международную политику отвечает президент Украины. Да и вероятные кандидаты на пост главы украинского МИДа — Борис Тарасюк и Арсений Яценюк — получили депутатские мандаты по квоте не БЮТ, а НУНС. Посему вряд ли она пожелает ссориться с Виктором Ющенко из-за его конституционного права определять данный политический вектор.
Ющенко же — очень прагматичный политик. Если уж он готов был бы пойти на коалицию с Партией Регионов (и переговоры об этом, насколько известно, шли во время предвыборной кампании), то договариваться с Александром Лукашенко, также не пылающим особой любовью к Газпрому, ему сам Бог велел. Кроме того, Ющенко нуждается в срочном успехе на международной арене — чтобы противопоставить его возможному провалу экономики, ответственность за который будет возложена на правительство Тимошенко (если оно вообще будет создано). И он в любом случае радостно воспримет возможность ввести Лукашенко под руку в международные организации.
Это, кстати, всегда было заметно. Киев добросовестно присоединялся к многочисленным публичным заявлениям против белорусского авторитарного режима, но никогда их не инициировал сам и, как правило, ограничивался исключительно словами — как, скажем, было после скандала с задержанием украинских граждан, участвовавших в мартовских событиях 2006 года (россиян, напомню, освободили сразу после вмешательства российского консула).
Что же касается украинского избирателя, то он искренне переживает за бедных «братков-белорусов», но своя рубашка ближе к его телу.
Теперь о доверии. И Беларусь, и Украина заинтересованы в усилении своих позиций в вопросах влияния на европейский вектор российского газового транзита. Усилиться можно лишь в том случае, если ты шантажируешь Газпром — либо предлагаешь ему больше, чем третья сторона. Посмотрите, что происходит сейчас: в Украине победили «оранжевые», Эстония отказала в изменении маршрута строительства СЕГ, и новый российский премьер-министр Зубков заговорил о необходимости строительства очередной нитки газопровода «Ямал — Западная Европа» — через белорусскую территорию. Если я хорошо понимаю Александра Лукашенко, он немедленно начнет эту «стройку века», чтобы российская сторона побыстрее вбухала в белорусскую землю деньги, и разрыв договоренностей стал невыгодным для нее. А позже выяснится, что землю как-то не так, не вполне правильно, под эту стройку отвели. И наша двусторонняя сказка про интеграцию белого бычка в российское стадо продолжится еще на некоторое время.
В.К.: Иными словами, вы полагаете, что внутриполитический фактор не будет препятствовать белорусско-украинскому сотрудничеству, а само это сотрудничество должно в Украине восприниматься как внешнеполитический успех президентской администрации, а не как отступление от принципов?
Что же касается перспектив «Ямал — Европа», то позвольте не согласиться: пока Зубков только пообещал рассмотреть вопрос повторно, и, насколько можно судить, речь идет об использовании проекта «Ямал — Европа» как толкача для СЕГ, т. е. для активизации конкуренции среди транзитных стран за участие в российском энергетическом экспорте. Кроме того, этот номер — вторая ветка — без согласования с Польшей не сработает, даже если угроза ее строительства не побудит балтийские страны к более толерантному отношению к Северному потоку. А ведь насколько можно понять, вы полагаете, что белорусско-украинское сотрудничество возможно пока в режиме противостояния Запад — Восток, но вовсе не в режиме «политики соседства». Что, в свою очередь, означает оценку потенциала Минска (да и Киева) к проведению самостоятельной региональной политики как невысокую.
А.Ф.:Нет сомнений в том, что самостоятельные игроки из Минска и Киева никудышные. Но есть, скажем, Польша и балтийские республики, которые заинтересованы в создании полноценного транзитного кордона. Эта идея чрезвычайно востребована. И имеет смысл.
Вопрос ведь не в том, приставите ли вы к виску кредитора пистолет, или только многозначительно будете держать какую-то пистолетообразную штуку в кармане куртки. Важно — что он сам будет думать об этом. Пуганая ворона, как известно, куста боится. Мысль о тотальном перекрытии западного вектора транзита сама по себе — достаточно сильное оружие, чтобы Россия начала сама себя шантажировать. Нужно только правильно вести себя. Например, ежедневно пить кофе с послами ЕС. Поверьте, истерика г-на Миллера будет после этого очень даже ощутима.
В.К.: Как видите, Геннадий, по сю сторону границы такие факторы как евронатовские устремления Украины, обязательства администрации Ющенко перед украинскими избирателями, доминирование демократической коалиции в Раде и пр., зачастую не рассматриваются как серьезные препятствия сближению Беларуси и Украины. Зато Александр Иосифович чувствует, выражаясь вашими же словами из предыдущей публикации на тему белорусско-украинского сотрудничества, «острую нехватку волевого ресурса», которую, как он (на мой взгляд, чересчур оптимистично) надеется, помогут преодолеть нужда и помощь соседей. Как вы расцениваете перспективы укрепления регионального сотрудничества — в рамках ли ОДЭР-ГУАМ, в рамках ли европейской политики добрососедства, в иных ли каких-нибудь, созданных специально по этому «трудному случаю», рамках?
Г.М.:Если говорить о «нужде и помощи соседей», то здесь, на мой взгляд, также не все так однозначно. К примеру, Польша. Лидер партии-победителя парламентских выборов в Польше Дональд Туск твердо задекларировал свои намерения проводить политику сближения с Россией и поднимать имидж Польши как регионального лидера в ЕС. Поэтому те кризисные ситуации, которые возникали в отношениях между Польшей и Россией при монопольном правлении братьев Качиньских будут сведены до минимума, и былых провокативных актов с польской стороны ожидать не следует.
Кроме того, я не стал бы уж серьезно рассчитывать на возможности украинского шантажа в контексте газового транзита в Европу. Цены на газ еще для Украины не утверждены, а данные о долгах украинских корпораций за закачанный российский газ уже озвучены и предъявлены «Газпромом» украинскому правительству. Прямо скажем, условия не совсем способствуют попыткам шантажа, пускай даже совместного с Беларусью и некоторыми европейскими государствами.
Однако более активных усилий можно ожидать от деятельности организации ОДЭР-ГУАМ в направлении поиска новых путей разрешения энергетической зависимости от России. Все предпосылки для этого существуют. Прием в этот клуб Беларуси возможен, но не совсем может устроить А. Лукашенко, поскольку будут выставлены определенные требования относительно демократизации управленческих механизмов в стране. Пойдет ли на это действующий президент Беларуси, прогнозировать сложно. Но в ГУАМ-ОДЭР принципиально готовы рассмотреть его заявку.
Возможно также усиления сотрудничества Украины и Беларуси и в рамках Европейской политики соседства, учитывая увеличение финансирования этой программы Евросоюзом. Но насколько плодотворно будет сотрудничество в межгосударственном измерении, — это также будет зависеть от самой Беларуси и желания власти жертвовать отдельными элементами авторитарного характера.
Продолжение сотрудничества только в формате поддержки оппозиционных сил будет малопродуктивным.
В целом, несмотря на все необходимые предпосылки развития отношений, внешне- и внутриполитические обстоятельства будут и дальше определять фрагментарность и бессистемность взаимодействия Украины и Беларуси в 2007–2008 годах. Определенные изменения могут наметиться к концу 2008 года и в начале 2009 года. Это может быть связано с изменениями в политической ситуации в Украине. Однако, это может быть темой отдельной дискуссии.
В.К.: Несмотря на явные расхождения в суждениях собеседников по поводу украинско-белорусских отношений, как мне показалось, они сходятся в нескольких принципиальных моментах. Во-первых, существует комбинация факторов, которые рассматриваются как определяющие и которые требуют от Украины и Беларуси определенных совместных действий. Во-вторых, сами перспективы таких действий и взаимодействий оцениваются различным образом, хотя оба участника диалога сходятся в том, что существуют весомые препятствия для такого взаимодействия — внутриукраинские, внутрибелорусские или же внешние. Понятно, что расстановка акцентов здесь во многом определяется тем, с какой сцены преимущественно смотрит эксперт — с украинской или белорусской. В-третьих, оба эксперта явно или неявно склоняются к мысли, что Украина и Беларусь являются не вполне самостоятельными игроками, и что интенсификация сотрудничества между ними способствовало бы посредничество международных или региональных структур. Предположение Геннадия Максака о том, что украинско-белорусское взаимодействие в ближайшей перспективе будет характеризоваться фрагментарностью и бессистемностью, выглядит реалистичным.