Внутриполитический процесс на Украине уже несколько лет большинство наблюдателей характеризуют не иначе как кризис. Между тем, острая полемика, постоянные напряженные консультации, митинги, дискуссии, хотя и выглядят внешне как нечто экстраординарное, на самом деле становятся делом вполне обычным и необходимым. А еще важнее то, что столкновение президента и парламента, которое и привело к нынешним выборам, разрешилось конституционным способом.
Несмотря на порой довольно жесткое противостояние политических оппонентов, очевидно, что украинцы избрали далеко не худший и вполне цивилизованный путь переформатирования политического ландшафта. Без административного «удавления» несогласных, без монополии на СМИ, без других одиозных проявлений. Давно известно, что демократия — это процесс, а не застывшая схема. Процесс, целью которого является максимальный учет различных позиций, по крайней мере, доступность и равенство в доведении этих различных позиций до всего общества.
Результаты выборов многие предсказали довольно точно. Тому, кто следил за развитием ситуации, основной расклад политических сил был более или менее понятен уже накануне выборов. Равно как и то, что какое бы правительство не было сформировано основные параметры политического курса, в особенности внешнеполитического сущностно не изменятся. Измениться может только риторика, кое-какие акценты. Но любое правительство будет в первую очередь проукраинским, а не пророссийским или прозападным.
Аналитики неоднократно отмечали, что предвыборные программы основных политических партий и блоков во многом схожи, в особенности в социальной и внешнеполитической направленности. Курс блока «Наша Украина — Народная самооборона» известен, равно как и линия БЮТ, который построил избирательную кампанию на основе разработанной им стратегии «Украинский прорыв». Да, в нем можно при желании отыскать отголосок тезиса «о сдерживании России», но понятно, что это скорее личное.
Что касается Партии регионов, то еще год назад стало понятно, что имидж ее как пророссийской не вполне отражает реальную ситуацию. «Мы обеспечим сбалансированную внешнюю политику, где Восточный и Западный направления одинаково значимы», — обещают Янукович и его сторонники. Никакого отторжения Запада нет.
При этом понятно, что жизнь не стоит на месте и определенные перемены происходить все-таки будут. Но связаны они будут в большей степени с объективными предпосылками, чем с субъективными пристрастиями.
Допустимые изменения не коренного характера, вектор эволюции внешней политики, вероятно, будут сопрягаться с новыми, еще только проявляющимися тенденциями межстранового взаимодействия. Один из таких трендов — развитие региональной и субрегиональной кооперации. Исчерпанность дальнейшего расширения Европейского Союза побуждает приграничные с ним государства искать и развивать свои, в какой-то степени альтернативные в нынешней ситуации кооперационные проекты. Можно предположить, что для таких стран, как Беларусь, Молдова и Украина, поиск необходимых компенсаторов и альтернатив может стимулировать развитие и укрепление субрегионального сотрудничества.
Более или менее уверенно можно прогнозировать и интенсификацию отношений по всем направлениям, например, Беларуси с Украиной. Для Беларуси такая политика может стать дополнительным аргументом в трудном диалоге с Россией, определенным заместителем. Подтверждает это уже наметившаяся активизация белорусской политики на украинском направлении. Украина, в свою очередь, также заинтересована в тесном сотрудничестве с Беларусью, в том числе также в смысле укрепления устойчивости в отношениях с Россией.
Подтверждение этого тренда уже выразилось в конкретных проектах, может быть, не столь широко известных и заметных, но, тем не менее, вполне проработанных. Еще в 2003 г. МИД Беларуси подготовил документ формулирующий белорусские государственные подходы к «новому соседству» и новым процессам в Европе в целом. В первую очередь он, разумеется, был ориентирован на развитие сотрудничества с ЕС после присоединения к нему новых государств. При этом не менее очевидно и то, что он содержал основу для развития регионального сотрудничества стран, ставших восточными соседями объединенной Европы. В нем, например, предлагалось создать консультативный совет, включающий «новых соседей» (Беларусь, Украина, Молдова) и тройку ЕС.
Понимание важности развития субрегионального измерения сотрудничества способствовало появлению нескольких проектов.
Разумеется, с украинской стороны самым известным проектом стал ГУУАМ, а затем ОДЭР-ГУАМ. Но этот формат в своей основе строится более на политической платформе, нежели на общности субрегиональных прагматических интересов. В этом его особенность, равно как и его неустойчивость. Этот проект тесно смыкается с подходом, основанном на укреплении и развитии трансатлантического компонента сотрудничества в регионе Центральной и Восточной Европы, включая Беларусь, Молдову и Украину и даже не исключая, при определенных условиях, Россию. Первоначально в виде обобщенной платформы подход был инициирован в Joint Declaration «Renewing the Transatlantic Partnership», обнародованной в 2003 году рядом ведущих американских экспертов и политических фигур: М. Олбрайт, З. Бжезинский, Ф. Карлуччи, У. Кристофер, Дж. Шлезингер и др. (см. http://csis.org/europe/2003_May_Serfaty.pdf). Позднее его развитие было отражено в выступлении З. Бжезинского в Варшаве (http://csis.org/features/031003_brzezinski.pdf). Основной смысл этого подхода заключается в преодолении паузы в кооперационном развитии региона в рамках евроатлантических институтов, которая наметилась с вхождением ЕС после расширения в так называемую техническую фазу своего развития. Эта фаза нашла свое отражение в концепции так называемой «Wider Europe» и ее продолжении — Европейской политики соседства (European Neighbourghood Policy (ENP)).
Сторонники такой траектории развития регионализма считают трансатлантический компонент и конструктивным и необходимым: США, имеют позитивный опыт участия в послевоенном обустройстве Европы и, что не менее важно, не обременены идеями западноевропейского эгоцентризма, а потому могут сыграть позитивно-патерналистскую роль в процессе — содействовать продвижению демократических ценностей и рыночных инструментов как основ прогресса.
Смысл еще одной модели развития регионального сотрудничества состоит в том, чтобы новые сопредельные государства, как вошедшие, так и не вошедшие в ЕС, смогли создать региональную кооперативную модель, включающую сложившиеся и наработанные связи, а также новые обстоятельства. В этом случае предполагается, что ЕС может стать существенным спонсором проекта. Такая модель выражена в идеях создания «Восточного измерения» внешней политики ЕС. Предполагалось, что страны Центральной и Восточной Европы, которые недавно стали членами ЕС, смогут оказать влияние на будущий «восточный курс» объединенной Европы. Все они имеют специфические интересы и опыт в проведении политики в отношении восточных соседей. На основе своего исторического опыта эти страны проводят различную политику на этом направлении, но их объединяет и географическая близость, и сходный уровень развития. И не удивительно, что Польша стала инициатором дискуссии относительно необходимости принятия «Восточного измерения» по образцу существующего «Северного измерения» внешней политики ЕС. Польский проект можно было бы назвать производным от ENP, он предполагает активное участие Европейского Союза, однако известно, что сегодня он более не обсуждается в Брюсселе и не имеет перспектив.
Современная российская политика в отношении партнеров по СНГ с неизбежностью заставляет последних выстраивать общие позиции по сложным, ключевым вопросам взаимодействия с Россией, поскольку последняя стала действовать весьма прагматично и настойчиво в вопросах экономического, торгового и энергетического характера. Очевидной реакцией на такую политику стало, хотя и пока и не очень заметное белорусско-украинское сближение.
Что сегодня, в современных условиях способно придать новое качество белорусско-украинским отношениям? Понятно, что с поправкой на политические разногласия, это может быть торгово-экономическая сфера. Здесь есть все необходимые предпосылки. Играют свою роль сходный географический статус, сохранившаяся позитивная инерция единого экономического комплекса, попытка сохранить индустриальный характер экономики двух стран, необходимость тесной координации внешнеэкономической политики в глобальном и региональном масштабах. Между двумя странами подписано около 170 соглашений различного уровня и более половины из них — в экономической сфере. Роль рамочного и базового документа должна играть Межгосударственная программа долгосрочного экономического сотрудничества на 1999–2008 гг., а роль главного оператора — Межправительственная комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству. Товарооборот между двумя странами еще в прошлом году уже достиг отметки в два миллиарда долларов, а динамика последних двух лет позитивная.
Украина стала одним из ключевых торговых партнеров Беларуси и по итогам 2006 года занимает третье место по объему товарооборота после России и Нидерландов. В цифровых показателях в 2006 г. товарооборот между Беларусью и Украиной составил 2232,4 млн. долларов и увеличился по сравнению с 2005 г. на 36,6%, экспорт — 1133,5 млн. долларов (+35,6%), импорт — 1098,9 млн. долларов (+37,7%).
По информации СМИ, в производственной кооперации участвуют свыше 120 белорусских и украинских предприятий, и это число постоянно увеличивается. На начало 2007 г. в Беларуси зарегистрировано около 90 совместных и иностранных предприятий с участием украинского капитала.
В начале 2007 г. Президент Украины В. Ющенко подписал закон о ратификации протокола, вносящего изменения в украинско-белорусский договор о свободной торговле 1992 г., Беларусь ратифицировала этот протокол в конце 2006 г. Протокол приводит положения договора о свободной торговле в соответствие с требованиями ВТО и, в частности, исключает бартерные операции при взаиморасчетах.
Разногласия с Россией придали новые импульсы сотрудничеству в стратегической сфере — энергетике. В провозглашенном на высшем политическом уровне курсе Беларуси на диверсификацию поставок энергоресурсов, Украине, как партнеру, отводится весьма значительная роль.
В 2006 г. Беларусью было получено 2,5 млрд. кВт/ч украинской электроэнергии примерно на 53 млн. долл. Транзит украинской электроэнергии через территорию Беларуси в страны Балтии также может быть перспективным проектом, равно как и проект использования нефтепровода «Одесса — Броды» для поставок азербайджанской нефти на белорусские нефтеперерабатывающие заводы, о чем постоянно говорят в белорусских правительственных кругах.
Уже в ближайшие недели «Нафтогаз Украина» планирует открыть свое представительство в Минске. Представитель «Нафтогаза» А. Сидорчук подчеркнул, что в долгосрочные планы политики украинского «Нафтогаза» по отношению к Беларуси входит развитие сотрудничества и осуществление проектов с большими белорусскими компаниями, такими как «Белтрансгаз» и «Беларусьнефть»: «Мы будем развивать нашу газотранспортную систему. Во-первых, так как в России есть дефицит газа, особенно в зимний период, будем строить в Беларуси подземные газовые хранилища. Опыт в Украине есть: вместительность наших газовых хранилищ составляет 33 млрд. куб. метров. Существуют также планы насчет использования Беларусью украинских газовых хранилищ — когда нет пиковых нагрузок. Во-вторых, поскольку Украина, как и Беларусь, напрямую зависит от политической воли России, перспективным направлением нашего сотрудничества является диверсификация. „Беларусьнефть“ уже имеет такие проекты, например, в Иране. И мы могли бы их развивать совместно», — заметил А.Сидорчук.
Еще один дополнительный импульс сотрудничеству в этой сфере придала и одна из последних российских инициатив. 25 июля 2007 года «Газпром» и итальянская «Эни» договорились о прокладке по дну Черного моря нового газопровода «Южный поток», пропускной мощностью около 30 млрд. кубометров газа в год. Морской участок «Южного потока» пройдет по дну Черного моря от компрессорной станции «Береговая» под Новороссийском до болгарского берега. Новая труба пройдет мимо и Беларуси и Украины, что не только лишит Киев и Минск новых отчислений в оплату за транзит, но и позволит России жестче диктовать свои ценовые условия. Следует также учесть, что «Газпром» ставит для себя одной из приоритетных задач строительство подземных хранилищ газа в Европе, которые также создают возможность более длительных пауз в транзите газа через Украину и Беларусь.
О том, чем грозит такая диверсификация путей поставок российского газа в Европу, может свидетельствовать опыт Литвы, которая в свое время рискнула продать контрольный пакет акций своего крупнейшего нефтеперерабатывающего предприятия «Мажейки Нафта» не претендовавшей на него российской компании, а польской «ПКН Орлен». В результате с середины 2006 г. ведущая на Мажейкяйский НПЗ ветка нефтепровода «Дружба», по которой предприятие снабжалось российской нефтью, по требованию Росприроднадзора была закрыта. Как предполагалось на ремонт, однако теперь российское природоохранное ведомство уже утверждает, что участок нефтепровода не подлежит восстановлению.
Все эти обстоятельства ставят и Беларусь, и Украину в одинаковое положение и объективно способствуют их сближению.
Относительно новое направление — сотрудничество военных. И это тоже признак перемен в отношениях. В конце 2006 г. Украина и Беларусь договорились о военно-техническом сотрудничестве в 2007 г. План двустороннего сотрудничества между министерствами обороны Украины и Беларуси предусматривает проведение 16 совместных мероприятий на территории Украины и 15 — на территории Беларуси. Среди них — совместные учения, визиты командующих разными видами вооруженных сил, двусторонние консультации и рабочие встречи в сфере военно-технического сотрудничества и военного образования.
Понятно, что при всех правительственных комбинациях европейский выбор Украины останется одним из ключевых внешнеполитических императивов. В этой связи постоянно поднимается вопрос о месте и роли Украины в формировании европейской модели развития Беларуси. В самое последнее время некоторые крупные политические фигуры вновь обратились к тезису постепенного вовлечения Беларуси, взамен политики основанной на изоляции последней. Известно, что Украина хотела бы и могла бы стать посредником в отношениях Евросоюза с Беларусью. Причем, это посредничество, исходя из близких культурных и исторических аспектов совместного развития, может качественно отличаться от аналогичной помощи Польши или Литвы.
Все эти признаки указывают на перспективы развития двухсторонних отношений. Однако есть и препятствия. Кроме политических расхождений, которые как показывает практика, не могут быть непреодолимыми, есть другие, скорость преодоления которых может стать индикатором динамики перемен.
Вопрос о границе остается одним из основных барьеров на пути очевидной заинтересованности развивать отношения в различных сферах. Судя по сообщениям СМИ, он остается в поле зрения МИДов и вполне вероятно, что может быть разрешен в ближайший после выборов период. Президенты Украины и Беларуси встретятся после того, как будет найдено взаимоприемлемое решение вопросов, сдерживающих дальнейшее развитие двустороннего сотрудничества, отмечал в августе 2007 г. посол Украины в Беларуси И. Лиховый. По его словам, украинская сторона сделала все, от нее зависящее, чтобы такая встреча состоялась в этом году: «Определены вопросы, по которым необходимы договоренности на уровне глав государств. В их числе — ратификация белорусской стороной договора о государственной границе Украины и Беларуси. Договор о границе — это инвентаризация того, чем мы владеем, которая позволит решать многие приграничные проблемы, в том числе по сотрудничеству в проектах, связанных с проблематикой ЧАЭС». Окончательно повестка дня, отметил украинский посол, будет согласована после определения точной даты встречи двух президентов. К этому времени стороны должны будут согласовать вопрос и о форме подписания документов. Белорусская сторона пока настаивает на пакетной форме будущих соглашений, включая документ о погашении Украиной долга перед Беларусью. Украинская сторона с этим не может согласиться. «Во-первых, мы считаем, что речь идет скорей всего не о государственном долге Украины, а о корпоративном долге украинских субъектов хозяйствования в первый период после распада СССР, известного своей юридически-правовой неопределенностью. Во-вторых, эксперты до сих пор не представили обоснованных расчетов суммы и механизма возникновения этой так называемой задолженности».
Проблема понятна и существует давно, однако, теперь обстоятельства могут действительно ускорить ее разрешение, что собственно и может проиллюстрировать динамику возможного и объективного сближения.