Выступление на конференции BISS «К новому видению Беларуси» 10–12 сентября 2007 г., Киев
Один из важнейших вопросов нынешней повестки дня достаточно прост — меняется ли Беларусь? Что вообще происходит? Во время нашего обсуждения на конференции были предложены два альтернативных видения. Первое: происходят серьезные перемены, которые мы пока не отрефлексировали. Второе: нет, ничего не меняется.
Я полагаю, что это проблема перспективы: если что-то меняется, то для кого меняется? Есть люди, которые подвергаются арестам и репрессиям — для них практически ничего не меняется. Те же люди, которые в последнее время изменили качество жизни, будут говорить о серьезных переменах. Если же говорить о различным альтернативных сообществах — например, экспертном, — то получается, что мы как бы оказываемся чужими на празднике жизни, который некоторым образом приближали.
Если обратить внимание на определенные тенденции, то можно еще раз подтвердить, что общество действительно изменилось. Посмотрите на такие вещи, как отношение к независимости, сокращение антирыночных стереотипов, изменения в потребительском поведении, рост проевропейских настроений и т. д. Но при этом политический режим не меняется: общество меняется, но режим остается прежним. Следовательно, происходит трансформация отношений между обществом и государством, которое, между тем, все так же отводит альтернативным сообществам роль каких-то малозначимых субкультур. Более того, сами эти сообщества в происходящих изменениях принимали самое активное неучастие. При этом во многом помогли власти. Я приведу несколько конкретных примеров.
Предложения по долларизации массового сознания и соответствующие предложения по социальному контракту — что зарплата должна выражаться в долларах с последующим упором на макроэкономическую стабильность — это начала оппозиция в 90-е годы, а власть перехватила. То же самое касается бытовой европеизации. «Суверенная европеизация», пользуясь словами Любомира Регака, уже идет. В общем, получалось так, что мы формировали эти дискурсы в надежде на то, что их популяризация проведет к каким-то кардинальным переменам в обществе, но соответствующие перемены касались только взаимоотношений власти и общества, и в конечном итоге вели лишь к укреплению этой власти.
Экспертно сообщество не то чтобы никому не помогало, но, может быть, оно забыло помочь себе, любимому?
Возможно тот опыт, через который сегодня проходит Беларусь, — достаточно европейский. Известно, что аналитики любят мыслить аналогиями. Есть опыт стран Латинской Америки, Северной Кореи или Китая, который нередко используется экспертами как основа для аналогий. Но, может быть, у нас не меньше оснований для того, чтобы уподобить Беларусь своего рода Испании Франко — авторитарной европейской страны, в которой постепенно происходят процессы модернизации, которые мы по мере сил подталкиваем, но которые не ведут к немедленным политическим изменениям. Такое видение Беларуси — с учетом слушаний на конференции — формируется сейчас у меня. И если я прав, то что делать с этим процессом?
Как человек, интересовавшийся политическими процессами и читавший в развитии этого интереса некоторое книги, хочу сказать, что средняя продолжительность жизни подобных режимов — 17 лет. Это статистика, и не факт, что Беларусь окажется по итогам в числе режимов с относительно короткой жизнью. Это — во-первых. Во-вторых, как здесь уже неоднократно отмечалось, политический режим зачастую рушится не оттого, что оппозиция и какие-то альтернативщики предпринимают определенные действия, но в силу более сложных процессов, которые приводят к его ослаблению и возникновения поля возможностей. И в-третьих, вектор развития в поставторитарный период во многом зависит от того, насколько в обществе сильна демократическая альтернатива, демократические силы, которые работают не на немедленный результат, а на перспективу.
Как бы мы сейчас не оценивали нашу политическую оппозицию, возможно, спустя 20 лет мы скажем, что нынешнее светлое сегодня стало возможным благодаря ее усилиям. После всей критики, которая была здесь высказана в адрес политиков, представляющих демократические силы, они, тем не менее, могут надеяться, что какое-то светлое будущее своим внукам они обеспечивают. Сказав это, я сразу подумал, что если бы коммерческим организациям приходилось писать отчеты раз в 20 лет, то это, быть может, и придавало бы их деятельности другую перспективу, но не следует забывать о том, что результаты нужно получать каждый день. Промежуточные результаты необходимы.
Нас, сидящих в этом зале, подгоняет время. Многие из присутствующих здесь помнят меня еще студентов, но к сегодняшнему дню я успел поседеть и полысеть. Таким же образом, может получиться, что те, кто сегодня выступает в качестве молодых экспертов, ко времени решительных перемен станут уже зрелыми людьми. Как уже сказано, определенные изменения в обществе, и наше экспертное сообщество в какой-то мере им способствует. Может быть, не все так плохо и, может быть, главный вопрос сегодня — это вопрос о том, как помочь самим себе.
С другой стороны ответ на вопрос «что делать?» в наших обстоятельствах, быть может, следует искать не в тех предложениях, что сделаны, но в тех предложениях, которые еще не прозвучали. А может быть, следует иначе ставить вопросы. Я приведу маленький пример. На нашей конференции мы затрагивали проблему выявления акторов перемен, и по ее итогам мы можем констатировать, что мы не знаем ответа на этот вопрос, мы недостаточно хорошо знаем о нашем обществе, мы не видим границ социальных групп, мы плохо понимаем суть социальных контрактов, мы не можем выдавать исчерпывающие рекомендации тем, кто участвует в этих процессах. Это первое.
Второе: выявив группы перемен, нужно думать о том, как выстраивать с ними коммуникацию, и не факт, что этот процесс будет легким, и что эта работа приведет к каким-то немедленным изменениям. Возможна, как это бывало в предыдущие периоды, эта наша деятельность только поможет переформатировать контракты между властью и обществом, сохранив баланс сил неизменным. Не всегда все это даст желаемый результат, но, возможно, создаст новую ситуацию.
Наконец, третье. То, что наиболее отчетливо прозвучало на этой конференции: есть люди, сообщество, которые стремятся внести свой вклад в перемены, несмотря на неблагоприятные условия. Иногда исследовательский процесс может быть инициирован снизу — непосредственными политическими игроками, а не начинаться сверху — исходя из экспертных задач. Люди, которые занимаются общественной деятельностью, люди, которые работают на местах, чем вам могут помочь аналитики? Какое знание вам нужно? Мы же, аналитики и эксперты, должны научиться не только говорить, но и слушать.