Участники диалога:
Сергей Паньковский, председатель Совета Белорусскогоинститута стратегических исследований (BISS), руководитель проекта «Наше мнение»
Янов Полесский, редактор сайта «Наше мнениие»
Я.П.:10-12 сентября в Киеве под эгидой Белорусского института стратегических исследований состоялась международная конференция «К новому видению Беларуси». Исходя из названия этого мероприятия можно предполагать, что речь идет о перспективах, которые пока еще не выявлены, но с которыми пытаются определиться. Что вы, как председатель Совета BISS, могли бы сказать по поводу упомянутых перспектив применительно к задачам института и шире — экспертного сообщества?
С.П.: Перспективы Беларуси, с нашей точки зрения, можно определить не в результате импровизаций, не в результате, скажем, молниеносного сравнения с другими странами, но, исследовав и описав сущность происходящих здесь политических, экономических и социальных процессов, механизмов, которые позволяют этому обществу существовать в том виде, в котором мы его знаем, — в то время, когда авторитаризм становится анахронизмом на исторической сцене. В этом смысле, действительно, Беларусь представляет собой довольно уникальный феномен на фоне европейского политического ландшафта. Единственная страна, которая если и меняется, то по какой-то чрезвычайно противоречивой и извилистой траектории, если сравнивать ее с соседями. При этом страна все же трансформируется, и вот одна из наших задач — выявление путей этих трансформаций, в том числе в связи и с тем, что иной реальной альтернативы, кроме вхождения в сообщество нормально развивающихся стран, по всей видимости, у нее не существует.
В конечном счете, необходимость взглянуть на все эти процессы системно — в условиях, когда внутри страны научные исследования заменены идеологией и пропагандой, — и определило основной смысл конференции, и равным образом определяет задачиBISS. Действительно, мы знаем, что здесь проводились различные независимые исследования, но они, как правило, не приобретали целостного, комплексного характера. С другой же стороны, всем хорошо известно, что Беларусь — это страна, запретная для самопознания. Посему экспертное сообщество предприняло попытку объединиться, не создавая единую гиперструктуру, но — сформировав единую повестку дня. И, отталкиваясь от этой повестки, мы хотели бы прописать какие-то определенные перспективы, сценарии будущего, которые, впрочем, анонсируются и сегодня, но чаще всего носят характер футуристических экспромтов. Без проведения серьезных исследований невозможно сказать, обладает ли страна условиями для преобразований, которых мы ожидаем. Или же преобладают факторы, которые предписывают нашему дальнейшее пребыванию «в подвешенном состоянии»? Беларусь сегодня остается одной из немногих стран в мире с неопределенным будущим.
Я.П.: Насколько мне известно, это была достаточно представительная конференция, хотя в пресс-релизе по этому поводу говорится очень экономно.
С.П.: Конечно, на конференции присутствовали не все имеющие отношение е белорусской проблематике эксперты, но — за немногими исключениями — почти все наиболее известные представители различных независимых исследовательских структур Беларуси. Было немало гостей из зарубежных стран, включая Кирилла Коктыша, Григория Иоффе, Райдера Линдера и других исследователей, специализирующихся в том числе и на изучении нашей страны.
Я.П.: Какие специфические особенности (содержательные или технические) этого мероприятия — помимо представительности — вы бы указали в первую очередь?
С.П. На первой конференции — а это была первая конференция в рамках BISS — мы просто производили ревизию исследовательских, экспертных сил. Другими словами, мы попытались составить некоторую предварительную картину на базе различных подходов и, соответственно, предметов экспертного интереса — с тем, чтобы выявить некоторые общие темы для обсуждения. Это с одной стороны. С другой же стороны, ранее в содержательном отношении экспертные анализы сводились преимущественно к каким-то статичным констатациям: не работают демократические принципы, нарушается Конституция, отсутствуют выборы, нет полноценного гражданского общества и т. д.
Я.П.: Я бы сказал: статичным негативным констатациям…
С.П.: Да, и можно утверждать, что участников конференции на сей раз объединяло осознание необходимости определенного отказа от некоторых старых, утвердившихся стереотипов, от пассивного описания и, соответственно, необходимости перехода к более продуктивным схемам, позволяющим адекватно вообразить белорусское общество и определить возможные пути его развития, которые могли бы быть положены в основу ряда практик. Потому что — я полагаю, это важно отметить — это наша страна, и мы, в общем, заинтересованы в том, чтобы она нормально развивалась, становилась богаче, чтобы ее уважали в мире и, соответственно, государство уважало собственных граждан.
Я.П.: Подобное самоопределение требует определенного критического отношения экспертов к самим себе. Действительно, если это «наша страна», и мы часть этой страны, то экспертное сообщество должно нести на себе определенную печать местных перегибов и асимметрий.
С.П.: Верно. Как я уже неоднократно отмечал, белорусский авторитаризм является довольно своеобразным феноменом в современном мире, но этот феномен не является сплошным: белорусское общество разделено — и если в определенном отношении оно является авторитарным, то часть этого общества живет в XXI веке, т. е. старается соответствовать тем правилам, которые сегодня можно рассматривать в качестве общепринятых.
Я.П.: Если так, то я попытался бы повернуть наш разговор таким образом: какая часть экспертного сообщества живет в XXI века? Какая его часть все еще пребывает в XX-м?
С.П.: Подобно проекту «Наше мнение», большое экспертное сообщество, разумеется, не является однородным. Ну и поскольку мне никто не давал права говорить от имени XXI века, я бы отделался стандартной фразой: существуют различные подходы. И тем не менее, но, может быть, даже в силу этих различий, экспертное сообщество должно существовать в более или менее организованном виде — для получение конечного кумулятивного эффекта.
Я.П.: Я хотел бы вернуться к одному из вопросов, поставленных выше. Вы говорили о том, что прошедшая в Киеве конференция — это своеобразная ревизия экспертных сил. Какую предварительную оценку ставят себе сами эксперты?
С.П.: Действительно, на конференции неоднократно отмечалась взаимосвязь между развитием экспертного сообщества и общества целом, между экспертизой и полем политики, и не может быть так, чтобы эксперты были на две головы выше политиков. Итоговая констатация, прозвучавшая во многих выступлениях, сводилась к тому, что пребывать экспертному сообществу в том виде, в котором оно находилось до сих пор, уже, видимо, не имеет смысла. Эксперты должны производить продукт определенного качества — на уровне стандартов, принятых в современном научном мире. Отсюда: я не думаю, что имеет смысл делить экспертов на лучших и худших, скорее речь должна идти об определенной унификации языков…
Я.П.: По правде говоря, мне всегда казалось, что унификация зачатую вредна, а экспертов как раз и следовало бы делить не на подлинных и неподлинных, но на худших и лучших. В противном случае мы лишаем их ориентиров или даже довольно эффективной системы стимулов.
С.П.: Может быть, вы правы, но вовсе не это было задачей конференции. Повторюсь: конференция была смотром сил и одновременно — приглашением к координации, коммуникации и кооперации. В данном конкретном случае важным представлялось как раз не ранжирование по разряду лучших и худших, но то довольно отрадное обстоятельство, что общее ощущение солидарности превалировало над обычной в экспертном поле ревностью. Важно, что был поставлен вопрос об информационном и техническом взаимодействии с нашими коллегами из других стран, в т. ч. постсоветских. Наконец, что особенно важно, одна из задач конференции состояла в том, чтобы понять, чему нам самим нужно научиться. А учиться нам необходимо.
Я.П.: Для заключения: что вам особенно запомнилось или показалось наиболее замечательным?
С.П.: Во-первых, действительно: самокритичность. Состояние нашего экспертного сообщества пока далеко от идеала. В этом удалось найти взаимопонимание. Во-вторых, замечательно то, что данная конференция несла не себе не столько какую-то итоговую, отчетную нагрузку, сколько изначально рассматривалась как площадка для расширения совместных коммуникаций, которые могут в дальнейшем осуществляться в т. ч., например, и в рамках «Нашего мнения». Наконец, выскажу, наверное, общее мнение: конференция удалась. Местами она была острой, местами было трудно избавиться от политических акцентов, но содержательно поговорить удалось, и критически важно то, что, в общем, удалось обозначить экспертную деятельность как самостоятельный сегмент социальной и политической жизни. У нас, экспертов, есть долг перед страной, перед самими собой, — это наша профессия, и мы обязаны стремиться делать это достойным образом.