Состоявшаяся на днях международная конференция «Совместные действия — укрепление европейской политики соседства», первое мероприятие такого рода, организованное Евросоюзом в рамках его программы «Европейская политика соседства» (ЕПС), получила широкий резонанс в нашей стране почти исключительно в силу участия в ней заместителя министра иностранных дел Беларуси Валерия Воронецкого. Между тем, лейтмотивом брюссельской встречи, которая собрала министров иностранных дел или других высокопоставленных представителей из 27 стран-участниц и 16 партнеров, было вовсе не это почти историческое событие. Если говорить о главных ее итогах, то они сводятся к следующему: Евросоюз будет проводить одинаковую политику в отношении всех партнеров, при этом приоритет будет отдаваться экономическому сотрудничеству. Что же касается членства в организации, то оно практически исключается из рассмотрения, по крайней мере, на данном этапе.
Напомним, что программа «Европейская политика соседства» была начата Евросоюзом после его последнего расширения, состоявшегося в 2004 году. Ее участниками являются Алжир, Армения, Азербайджан, Беларусь, Грузия, Египет, Израиль, Иордания, Ливан, Ливия, Марокко, Молдова, Палестинская автономию, Сирия, Тунис и Украина. Она направлена на предотвращение появления новых разделительных линий между членами ЕС и его соседями посредством предоставления последним расширенной возможности участвовать в таких сферах деятельности союза, как политика, экономика, безопасность и культура.
Привилегированное сотрудничество строится на обоюдной приверженности общим ценностям, к которым относятся господство права, соблюдение прав человека, добрососедские отношения, рыночная экономика и устойчивое развитие. С каждой из стран-партнеров, за исключением, увы, нашей, Евросоюзом подписан согласованный План действий, который охватывает целый ряд специфических областей: политический диалог и проведение реформ, торговля и меры по подготовке партнеров к постепенному внедрению на внутренний рынок ЕС, юстиция и внутренняя политика, энергетика, транспорт, информационное пространство, защита окружающей среды, исследования и инновационная деятельность, социальная политика и человеческие контакты.
Открывая конференцию, председатель Еврокомиссии Жозе Баррозу сказал: «Посредством фокусирования внимания на более широкой области Европы и Средиземноморья, ЕПС обеспечила значительно большую поддержку со стороны стран-участниц ЕС, чем это имело место в отношении каждого из наших соседей по отдельности. Именно это и было основной целью нашей политики — обеспечить большую поддержку, привлечь больше внимания, предоставить больше ресурсов, как политических, так и финансовых». Баррозу пояснил, что в отсутствие региональных различий ЕПС остается свободной от капризов, вызванных «особыми интересами» различных членов Евросоюза, проявлявшимися при ротации председательствования.
К сожалению, в рамках ЕС все больше укрепляется позиция тех, кто считает, что пора положить конец приему новых членов. Как следствие, уделяется меньше внимания политическим реформам и соответствию стандартам в области прав человека, что было важно для стран-кандидатов. В соответствии с этим данные вопросы на конференции практически не поднимались.
Вместо этого Евросоюз во взаимодействии с партнерами концентрируется на практических вопросах, представляющих взаимный интерес. Его нынешними приоритетами является экономическая интеграция, сотрудничество в области энергетики, расширение возможностей для путешествий и работы, а также финансовая и техническая помощь. Еврокомиссар по внешней политике Бенита Ферреро-Вальднер особо выделила экономические устремления блока: «Мы стремимся к экономически интегрированному пространству, которое охватывало бы весь Евросоюз и его ближайших европейских и средиземноморских партнеров. Пространство, в котором могли свободно перемещаться капитал, товары и услуги».
Концепция финансирования программ сотрудничества составляет примерно 2 миллиарда евро в год и рассчитана до 2013 года. При этом она выведена за рамки технической помощи и, помимо прочего, нацелена на координацию действий Еврокомиссии с международными финансовыми организациями. А брюссельский Центр изучения европейской политики в марте подготовил доклад, в котором вообще предложил в отношении стран, демонстрирующих наибольший уровень политической конвергенции и экономической интеграции с ЕС, помимо экономически стимулирующих мер пойти на подписание углубленных соглашений об ассоциации. Это предоставило бы им доступ к процессу принятия решений во всех сферах компетенции союза. Кроме того, доклад рекомендует усилить институциональные связи вплоть до предоставления таким странам статуса наблюдателя в Европарламенте и некоторых других органах ЕС, предусмотреть перспективу перехода на безвизовый режим.
В общем, перспективы открываются вполне привлекательные. Тем не менее, нельзя сказать, что все партнеры полностью удовлетворены развитием событий. Если, скажем, у Армении и Азербайджана претензий нет, то Грузия хотела бы добиться смягчения правил получения виз. В настоящее время, вследствие того, что вступило в силу соответствующее соглашение между ЕС и Россией, обладатели российских паспортов в сепаратистских регионах — Абхазии и Южной Осетии — имеют в этом плане преимущество перед грузинами. Со своей стороны, консервативные режимы южного Средиземноморья опасаются слишком активного продвижения демократии в регионе.
Украина неоднократно давала понять, что она без большого желания участвует в ЕПС, так как не считает этот формат подходящим для себя. Она убеждена (откровенно говоря, не без оснований), что является европейской страной, а не партнером. Схожие чувства испытывают и в Молдове. Ее министр иностранных дел Андрей Стратан, говоря о трех свободах, упомянутых Ферреро-Вальднер, особо отметил отсутствие «четвертой» — перемещения людей.
Россия в свое время отказалась от участия в программе. Тогда она опережала всех потенциальных конкурентов во взаимодействии с единой Европой и, казалось, совершенно не нуждалась в институциализации своих отношений с ней. Можно вспомнить, в частности, о так называемых четырех «общих пространствах»: экономики, внутренней безопасности и правосудия, внешней безопасности, науки и образования, на создание которых было нацелено российско-европейское взаимодействие. Теперь ситуация заметно изменилось, и присоединение к ЕПС России не грозит уже по прямо противоположным причинам.
Так каков же все-таки результат пребывания в Брюсселе Воронецкого? Естественно, в сегодняшней ситуации доклад белорусского чиновника ожидался с особым интересом. Европейское сообщество и белорусские демократические силы надеялись, что официальный Минск не только воспользуется одной из крайне немногочисленных имеющихся у него возможностей донести свою точку зрения непосредственно до высокопоставленных представителей Евросоюза, но и продемонстрирует при этом, наконец, готовность к началу диалога.
К сожалению, этого не произошло. Разумеется, нет оснований определять выступление Воронецкого как конфронтационное. Напротив, практически подо всем, что он говорил, мог бы подписаться самый непримиримый противник белорусского режима. Однако, во-первых, речь в нем шла исключительно о самых общих вещах, там не прозвучало ни одной конкретной инициативы, если не считать призыва к отмене «искусственных тарифных ограничений» и упрощению визового режима между Беларусью и Евросоюзом.
В какой-то степени можно было бы, конечно, считать неким сдвигом позиции белорусского руководства и приглашение европейских инвесторов в стратегические сферы экономики: энергетику, машиностроение, химическую и нефтеперерабатывающую промышленность. Теоретически к нему, пожалуй, стоило бы даже прислушаться: в конце концов, вряд ли, скажем, в Китае положение дел с правами человека существенно отличается от белорусского в лучшую сторону, однако это не мешает западным инвесторам вкладывать туда колоссальные средства. Приход сюда европейских компаний способствовал бы ослаблению зависимости от России и, несомненно, оказал бы позитивное влияние на состояние умов в белорусском обществе. Проблема, однако, в том, что и на чисто экономическом направлении белорусские власти не создали достаточно привлекательных условий для инвестирования. Не исключено, кстати, что и по последней причине.
В качестве другого важнейшего момента выступления следует отметить не то, что было сказано, а то, о чем не было упомянуто ни единым словом, а именно о намерении белорусского руководства начать в стране процесс реальной демократизации. Судя по всему, белорусские власти не планируют в обозримом будущем выполнять ни частично, ни тем более в полном объеме требования Европы в плане демократизации белорусского режима и соблюдения всех прав и свобод человека, которые якобы гарантирует Конституция. Это подтверждают и их нынешние действия, в частности, жестокое преследование активистов «Молодого фронта».
В итоге, как и следовало ожидать, Евросоюз, выразив озабоченность очередными арестами общественных активистов, заявил, что отклоняет предложения Воронецкого об экономическом сотрудничестве, потому что необходимым условием этого являются демократические перемены в Беларуси. По словам пресс-секретаря Еврокомиссии Кристины Гоман, ЕС не позволит авторитарному руководству Беларуси выбирать, в каких сферах сотрудничать (см. Белорусский партизан).
Трудно сказать, на что делают расчет белорусские власти, осуществляя такую политику. Временами складывается впечатление, что вся эта история с вроде бы проявляемым желанием наладить отношения с объединенной Европой есть лишь игра, направленная на то, чтобы попытаться показать Москве, что на ней свет клином не сошелся, и Беларусь в любой момент может сделать разворот на 180 градусов. Иначе, честно говоря, крайне сложно объяснить подобное поведение. Трудно поверить, что власти настолько наивны, что всерьез полагают, будто одно только положение транзитного государства вынудит европейцев внимательно прислушиваться к их мнению.
Но если такая игра действительно ведется, то ее успех представляется крайне сомнительным. Как раз в Кремле-то уж точно сидят совсем не наивные люди, которые прекрасно владеют ситуацией и с любопытством наблюдают за потугами белорусских властей изобразить из себя нечто значимое. И не только наблюдают, но и постепенно усиливают давление, будучи в полной уверенности, что добыча рано или поздно, но непременно попадет к ним в руки.
В этом отношении весьма символической выглядит редакционная статья в российской «Независимой газете», посвященная как раз участию Беларуси в брюссельской конференции. которую, на наш взгляд, недостаточно серьезно оценили некоторые оппозиционные СМИ. В ней поведение Беларуси по отношению к России откровенно названо капризным и неблагодарным. Напоминается, что в 2007 году Россия предоставляет Беларуси фактическую субсидию по нефти и газу на 5,8 миллиардов долларов. И в завершение откровенно утверждается: «Диктат? Да. А кто в мире кому даст миллиарды долларов просто так? Без преследования национальных стратегических интересов? Ограничение суверенитета? Безусловно. Только о каком суверенитете может идти речь, если 5,8 миллиардов долларов скидки равны 41% госбюджета Беларуси?».
Немаловажное обстоятельство: в настоящее время это издание находится под косвенным контролем Кремля. А поскольку до сих пор в таком жестком тоне о «главном союзнике» ни одно из приближенных к власти средств массовой информации в России, пожалуй, еще не писало, то, наверное, в Минске стоило бы призадуматься. Очевидно, что в подобной угрожающей обстановке главным источником поддержки мог бы стать Запад, неотъемлемой частью которого является Евросоюз. Но тогда вести с последним непонятные игры крайне недальновидно.