Государственный национальный проект

«Италию мы создали — теперь нужно создать итальянцев»
Массимо Д’Азельо

Современная белорусская бюрократия нуждается в нации и национализме. Никуда от этого не деться — внедрение элементов рынка привело к расширению дистанции между управленцами (номенклатурой) и обществом. В результате сфера политики и сфера частных интересов еще дальше отделились друг от друга. Образовавшуюся брешь необходимо заполнить, иначе она грозит разрушить пресловутую белорусскую стабильность.

Религия в качестве «наполнителя» не годится. Ее время прошло, и потому ей на смену приходят идеологии национализма. Множественное число здесь не случайно. Каждая социальная группа, претендующая на субъектность, формирует, как правило, собственные проекты, конкурирующие с проектами других групп. У бюрократии, что естественно, тут целый букет преимуществ.

Во-первых, уже в силу своей природы бюрократы организованы, а потому в полном соответствии с формулой Маркса «порядок бьет класс», они способны противостоять креативности диссидентствующих интеллектуалов. Во-вторых, в условиях отсутствия полноценного института частной собственности бюрократы концентрируют в своих руках основные материальные ресурсы. Сам процесс их концентрации с последующим перераспределением, как будет показано ниже, превращается в важный элемент идеологии «от бюрократии». В-третьих, не встречая ощутимого сопротивления со стороны зачаточного гражданского общества, организованное бюрократическое меньшинство способно практически единовластно выстраивать формальные институты, важнейшими из которых являются образование, здравоохранение, социальное обеспечение и т. д., тем самым закладывая фундамент своего национального проекта.

В свое время исследователь национализма Брубейкер сделал вывод о том, что итогом распада советской системы стала не борьба постсоветских национализмов, а институциональное становление национальных элит. В Беларуси в силу ряда объективных и субъективных причин становление национальной элиты (бюрократии) задержалось на старте, но сегодня процесс набрал необходимый темп, что, в частности, и подтверждается количеством билбордов «За Беларусь!».

Белорусский государственный национализм в какой-то мере повторяет национализм большевиков. Как известно, организаторы октябрьского переворота надеялись на поддержку со стороны мировой революции. Поэтому на начальном этапе все они были искренними интернационалистами. Однако жизнь быстро развеяла их романтические надежды, и борьбу за удержание власти им вскоре пришлось вести «в отдельно взятой стране», что потребовало возведения «железного занавеса» и формирования новой социальной идентичности («человека советского»).

До воцарения в России Путина, когда А. Лукашенко всерьез надеялся выйти на российское политическое поле, потребности в установке билбордов «За Беларусь!» у него, естественно, не было. Сегодня о внешнеполитических амбициях А. Лукашенко уже никто не вспоминает. На повестке дня стоит совсем иная задача, диктуемая ростом цен на энергоносители. Без сплоченности «единого народа» вокруг лидера ее не решить. С этой целью и началась в 2003 г. планомерная работа, по доброй советской традиции названная идеологической.

И бюрократия взялась за нелегкую, но почетную работу по изобретению нации. Тут будет уместно процитировать Э. Смита, одного из ведущих современных специалистов в вопросах нацстроительства: «Нация — это воображаемое сообщество, так что „национализм это не пробуждающееся сознание нации; (напротив) он изобретает нацию там, где ее не было“ (Е. Гелнер). Другими словами, сначала рождается национализм. Он создает мифы — своего рода виртуальный мир, который может быть благосклонно принят массовой аудиторией, и именно эта массовая оценка (а не научные суждения о правдивости таких мифов) что-то реально значат. С этой точки зрения ни одна нация не способна возникнуть в отсутствии национализма» [1] .

Существует классическая схема национального мифотворчества: «золотой век» — упадок — возрождение. В интерпретации А. Лукашенко, в качестве «золотого века» для белорусов выступает Победа в Великой отечественной войне. Такой выбор точки отсчета не случаен. По мнению Л. Гудкова: «Бедный, униженный обстоятельствами своей повседневной жизни, задавленный нуждой и произволом начальства народ велик только в условиях крайнего несчастья, предельной угрозы». Вполне естественно, что Победа — «это единственная позитивная опорная точка национального самосознания постсоветского общества» [2]. Миф о великой Победе — вне конкуренции у авторитарной части белорусского общества, а это около 70% взрослого населения страны. Он «подлинный», он «наш» и «мы его никому не отдадим»!

Период упадка, естественно, пришелся на начало 90-х, когда «правители у мудрого народа оказались далеко не мудрыми люди. Высокомерно проигнорировав волю народа, они с легкостью подписали в Вискулях клочок бумаги и сделали то, чего не смогла сделать огромная военная машина фашистской Германии. Великая страна, вышедшая победительницей из самой страшной в истории войны, оказалась беззащитной перед политическими авантюристами» [3]. Упадок, как и «золотой век», определяются через Победу, а точнее через отказ от нее.

Возрождение — это возврат к «золотому веку». Оно возможно лишь под руководством истинных наследников поколения победителей. Ежегодно, накануне празднования очередной годовщины Победы, А. Лукашенко напоминает нам о той роли, которую он выполняет среди славной когорты наследников.

Каков же результат подобного бюрократического изобретательства белорусской нации? На первый взгляд они весьма ощутимы. Обратимся к опросам НИСЭПИ [4]. В августе 2006 г. на вопрос: «Что для Вас более важно — улучшение экономического положения Беларуси или независимость страны?» 41,9% опрошенных выбрали независимость, а 48,5% –улучшение экономического положения. В декабре 2003 г. при ответе на этот же вопрос распределение было иным: 25,0% vs. 62,0%. Налицо положительная динамика, которую при желании, можно отнести за счет интенсивной работы, развернувшейся после идеологического совещания.

Но не стоит спешить с выводами. У динамики может быть иная причина. В частности, в период между 2003–2006 гг. начался бурный рост реальной заработной платы и пенсий, поэтому отмеченные изменения могут отражать не «плановый» рост национальной идентичности, а снижение остроты экономических проблем. Результаты опросов НИСЭПИ данный вывод подтверждают. Так в июне 2004 г. в перечне проблем наиболее остро стоящих перед страной и ее гражданами на одно из первых мест белорусы поставили обнищание населения (58.0%). Ровно через два году эту проблему отметило только 19,5% респондентов. А вот восприятие угрозы потери независимости за этот период не изменилось: 2004 г. — 7,2%, 2006 г. — 6,3%.

Данный вывод подтверждают и результаты майского опроса 2007 г. На вопрос в лоб: «Если последствия повышения цен на российские энергоносители будут тяжелыми для Вас лично, одобрите ли Вы присоединение Беларуси к России?» 31,7% (почти треть!) ответила утвердительно. Правда доля патриотов оказалась существенно выше — 56,9%, еще 11,4% затруднились с ответом.

31.7% — это много или мало? Если вспомнить о мощных приступах патриотизма в государственных СМИ, сопровождающих любые обострения в белорусско-российских отношениях, то выявленную долю потенциальных изменников Родины следует признать существенной. Следует обратить внимание и на тот факт, что она сформировалась до ухудшения материального положения граждан. А если экономический кризис станет реальностью? А если эта новая реальность окажется затяжной? Нетрудно догадаться в какую сторону произойдет сдвиг в общественном сознании.

Приглядимся внимательнее к тем, кто так легко согласился предать Родину (табл. 1).

Таблица 1.Распределение ответов на вопрос: «Если последствия повышения цен на российские энергоносители будут тяжелыми для Вас лично, одобрите ли Вы присоединение Беларуси к России?"»в зависимости от социодемографических характеристик, % *

* Таблица читается по горизонтали

Из табл. 1 следует, что патриотизм белорусов — это производная от уровня их личностных ресурсов. Чем они старше, чем ниже их уровень образования и доходов, тем выше их «склонность к измене». Причем у женщин, что вполне естественно с точки зрения ресурсного объяснения, эта склонность выше, чем у мужчин.

Говорящие в быту на белорусском языке согласны на потерю государственной независимости чаще русскоязычных! Здесь следовало бы поставить не один, а три восклицательных знака. Сторонникам же культурного национального проекта необходимо крепко задуматься. Безусловно, когда белорусскоязычные писатели утверждают, что мова — это «наше все», то с точки зрения их корпоративных ценностей такие заявления понятны. Но национальная культура — лишь один из кубиков, необходимый для строительства современной нации. Роль языка не следует преувеличивать.

Если же под культурой понимать тот содержательный материал, который она поставляет для социального строительства, то качество отечественного материала с точки зрения строительства современной нации может вызвать целый ряд вопросов. И не стоит все валить на советский период. Слой, который лежит под ним, также далеко не полностью может быть использован для национального здания, достойного XXI века.

Процесс формирования современных наций не случайно зародился в Европе, и далеко не случайно на других континентах (в первую очередь в Африке) у многих народов он до сих пор вызывает столько проблем. Основная причина как раз и заключается в качестве культурного материала. Для того, чтобы избежать критических замечаний в свой адрес перемещусь на время из культурного белорусского пространства в пространство зарубежное.

Достаточно вспомнить хорошо всем известное словосочетание «сицилийская мафия», за ним стоит не миф, созданный телесереалами, а повседневная реальность. Короткий радиус доверия жителей южной Италии создает два уровня морали: один для членов своей семьи, другой для всех остальных. Поэтому нет ничего удивительного в том, что южные провинции страны значительно уступают в своем экономическом развитии северным. Программы правительства по субсидированию юга за счет севера, осуществляемые уже более 30 лет, к заметным результатам не привели. Культурный щит для них оказался непробиваем.

Согласно известному определению К. Дейча, сформулированному еще в 1950-х годах, «нация — это общество, овладевшее государством, превратившим его в инструмент реализации своих общественных (т. е. национальных интересов)». В Беларуси мы наблюдаем обратный процесс: у нас государство овладело обществом и сделало это, опираясь на многовековую культурную традицию.

Без гражданской составляющей, предполагающей сознательное самоопределение индивида, современной нации не построить. Не удивительно, что порой именно отказ от многих базовых элементов культуры народа позволяет приступить к строительству нации. Наглядный тому пример — Турции. Перечислю лишь несколько конкретных шагов отца-основателя современного турецкого государства М. Кемаля (Ататюрка) по пути отказа от исторического культурного наследия: «В 1925 г. Кемаль начал свою кампанию против фесок как символа религиозного традиционализма, ношение фески было запрещено. Кроме того, в 1925 г. был отменен старый календарь и принят григорианский. В 1928 г. ислам был официально лишен статуса государственной религии, а осенью того же года был издан декрет о переходе с арабского алфавита на латинский. Эта последняя реформа имела фундаментальное значение: она сделала практически невозможным для нового поколения, получившего образование на латинице, доступ ко всему огромному массиву традиционной литературы; она способствовала изучению европейских языков, и она облегчила проблему распространения грамотности» [5] .

Из сказанного выше легко понять основную проблему, с которой столкнулась белорусская бюрократия в процессе реализации своего национального проекта. С одной стороны, бюрократия нуждается в сплоченной нации, и такая потребность становится особенно актуальной под воздействием усиливающихся в последнее время внутренних и внешних угроз. Но, с другой стороны, настоящее сплочение может быть только институциональным. Говоря проще, для этого требуется развивать институты гражданского общества, которые самим фактом своего существования угрожают авторитарной власти.

Бюрократия пытается найти выход в социальной политике. В определенной мере ей это удается: до настоящего времени динамика изменения соотношения доходов 10% самой обеспеченной группы населения относительно 10% самой бедной (децильный коэффициент) являлась незначительной. За последние 15 лет данное соотношение колебалось, по данным Минстата, в пределах 1:5.1 — 1:5.3. Насколько такая статистика соответствует истине — вопрос открытый, но ясно, что стабильность данного показателя может быть использована в качестве важного аргумента для оправдания правильности выбранного курса, поскольку он свидетельствует о мягком социальном расслоении («как в Швеции»).

Но лояльность нельзя купить один раз и навсегда. Тот, кто встал на этот путь, должен будет подкармливать своих сторонников постоянно. Данные майского опроса НИСЭПИ как раз и подтверждают эту житейскую истину. Из табл. 2 следует, что доверяющие А. Лукашенко почти в два раза чаще готовы отказаться от государственной независимости ради российских коврижек, чем те, кто ему не доверяет.

Таблица 2.Распределение ответов на вопрос: «Если последствия повышения цен на российские энергоносители будут тяжелыми для Вас лично, одобрите ли Вы присоединение Беларуси к России?» в зависимости от доверия Лукашенко, % *

* Таблица читается по вертикали

Согласно уже цитированному Э. Смиту: «Там где… смыслы, мифы и символы перестают задевать чувствительные струны в душах людей перед лицом конкурирующих смыслов, мифов и символов, — там и проходит культурная граница нации». Бюрократия в качестве таких смыслов, мифов и символов выдвинула стабильность, достаток и память о Победе. Но точно такой же набор предложили обществу их российские коллеги. С учетом ресурсных возможностей россиян, граница белорусской идентичности, выстраиваемой бюрократией, становится расплывчатой, и миллионы белорусов уже сегодня готовы ее переступить.

Классические национальные проекты своей конечной целью ставили построение национального государства, белорусское же государство возникло до возникновения такого проекта (проектов). Пусть и с запозданием, но сам факт его существования превратился в источник формирования идентичности, оказавшихся на его территории жителей. Однако особыми успехами, как это следует из опросов НИСЭПИ, похвастаться государственный национальный проект не может, задержка же на этом пути способна обернуться большой бедой, т. к. набирающая скорость глобализация делает государственную границу прозрачной.

(продолжение следует)

[1] Э. Смит. Национализм и модернизм. Москва. Прогресс, 2004

[2] Л. Гудков. Негативная идентичность. Новое литературное обозрение — «ВЦИОМ-А». Москва 2004

[3] А. Лукашенко. Доклад на первом Всебелорусском народном собрании. www.president.gov.by

[4] www.iiseps.org

[5] С. Хантингтон. Политический процесс в меняющемся мире. Прогресс-Традиция, Москва 2004

Обсудить публикацию