В едва обозначившемся на рубеже июля-августа 2007 г. российско-белорусском газовом конфликте можно отметить ряд любопытных деталей, характеризующих нынешнее состояние отношений между официальными Москвой и Минском.
Формат легкого противостояния стал нормой даже вполне повседневных, рабочих диалогов между Кремлем и желто-красным домом на К. Маркса, 38. Своевременная оплата за поставленный на предельно льготных условиях товар — закон для любого вменяемого правительства. Но в Беларуси 1996–2007 гг. правительство вынуждено было постоянно играть в самые разнообразные политико-экономические игры (пусть — скажем прямо — не без выгоды для себя).
Благодаря самоуверенности ельцинско-путинских правящих бонз в целом совершенно посредственные белорусские кабинеты министров выглядели командой топ-менеджеров, рекрутированных из ряда творцов «южно-корейского экономического чуда». Добрую семилетку Беларусь процветала (батька обеспечивал и хорошую погоду, и энергоносители по бросовым ценам), а Россия ждала полной геополитической взаимности. Свадьба не состоялась ввиду неготовности брачного контракта. Здесь и началось самое интересное. Ибо: покажи, как ты составляешь брачный контракт — и я скажу, кто ты.
Минск, отказав Москве в геополитической близости, по-прежнему продолжает претендовать на полное экономическое содержание. Простейший вопрос: должно ли «сильное и процветающее государство» вовремя оплачивать собственные обязательства — для Беларуси даже не встал. Проблема обнаружилась в другом: так уж ли нужны «Газпрому» эти деньги? И вот тут-то всплыли «жирные коты».
Контекст ситуации, связанный с обнаружением в России этого социально-биологического вида животного мира, не так прост, как это может показаться. И дело вот в чем.
Первый президент лепит любую молодую и суверенную нацию по образу и подобию своему. Трагедия идеологов БНФ заключалась именно в том, что насущным повседневным практикам местных массовых элит они противопоставили политические и культурные стратегии, основанные на теоретических представлениях рубежа XIX — начала XX вв. Учителя, врачи, преподаватели, инженерно-техническая интеллигенция, милиция, военные, агенты спецслужб, бюрократы — все они являли собой носителей «плохонького русского» языка. Их дети могли бы почти поголовно примкнуть к «подлинно белорусской культурной плыни» лишь в случае, если бы «матчына мова» стала модной, если бы стало престижным присваивать младенцам национальные имена, если бы первое лицо само заговорило по-белорусски. Но пока Пазняк с Шушкевичем выясняли, кто именно из них правовернее, ни один из них не достиг даже президентского финала. И первым народным вождем стал Лукашенко.
Что из этого воспоследовало в ракурсе наших рассуждений? Лукашенко — вполне инстинктивно (но это обычно для политиков в постсоветских государствах) — опирался именно на те качества белорусов, которые позволяли ему делать все что угодно сколь угодно долго. С другой стороны, проводимая политика взращивала и укрепляла эти массовые качества:
— лень (поддержка на плаву хронически убыточных производств);
— безответственность (выделяя сельхозпредприятиям, как правило, безвозвратные кредиты в рамках ежегодных битв за «спасение урожая»);
— пьянство (система ценообразования на алкогольную продукцию);
— иждивенчество (выплачивая определенным группам зачастую незаработанные в условиях конкурентной борьбы деньги и обеспечивая привилегированные условия хозяйствования — нефтяной реэкспорт, дешевый газ и пр.);
— пассивность (благостную цифирь можно было обеспечивать путем приписок на местах, а также за счет рент).
Батькины белорусы (а это — я убежден — все еще большинство населения) с легкостью уверовали в то, что между суверенными государствами возможна «братская любовь», что «Россия нам должна…», что «там за счет народа жируют олигархи, а у нас батька — чэсны» и т. д.
Обмануть их оказалось легче легкого.
Наш президент слеплен из сплошных «С» — стройный, скромный, со вкусом, совестливый, сообразительный, с чувством собственного достоинства. Он строит социально ориентированное государство, пусть даже и ориентированное на жизнь за чужой счет. А если какие-то «жирные коты» (Медведев, Миллер, Рязанов, Куприянов и т. п.) не желают оплачивать наше изобилие, то им что — жалко что ли? Те, кто согласны с необходимостью своевременной оплаты по счетам, просто не любят белорусский народ. А батька готов ради него на любые деяния, даже — лежащие за пределами добра и зла…
Такой аргумент для вчерашних рабов КПСС — безотказен. Они не способны думать об исторической перспективе. Хотя сказки о «земле — крестьянам» обернулись миллионами жертв в годы Голодомора и коллективизации. Мифы о «малой кровью на чужой территории» закончились 30 миллионами трупов. Обещания «коммунизм к 1980 году» привели к талонам на мясо, водку, крупу и трусы.
Президент Беларуси просто обязан сохранять стройность (чего бы это лично ему не стоило) во имя престижа. Его подданные — судя по всему — в ближайшем будущем тоже обретут шанс похудеть: жизнь исключительно за собственный счет часто изнуряет.
Правда, в нашем Отечестве есть человек, похудевший не во имя дешевого имиджа, но за высокую идею.
Александр Козулин потерял более 40 килограммов, голодая за нас с вами. Его организационный опыт позволил бы ему найти удовлетворительный общий язык как с «жирными котами» (Лукашенко перед ними стратегически капитулировал — он впервые в жизни начал рассчитываться по долгам), так и с иными «стройными политиками» (преемник Путина, Саркози и Меркель). Батьку последние просто не считают за человека (они способны договариваться с любыми политиками, но не считают нужным тратить время на необучаемых кухарок).
Реальную же цену десятилетнего правления «кухарки во власти» белорусский народ скоро узнает на собственной шкуре. Возможно — спустя тысячелетия — молва и будет изображать его в облике современного Моисея в пустыне глобализации. Но даже тому пришлось весьма жестко лично заплатить за эксперименты на простых людях.