Как известно, в России (собственно, в российской части Союзного государства) на думском уровне недавно дебатировался вопрос об исключении из делового оборота слова «доллар». Близкие к оппозиционным (левым) кругам экономисты этой страны уже давно потирают руки в преддверии краха крупнейшей экономики мира. О чем якобы свидетельствует давнее и устойчивое падение курса доллара по отношению к другим мировым валютам.
Не находя достаточного количества симптомов в подтверждение такого диагноза, все же признаем: доллар падает.
И вот на этом безрадостном для Америки фоне грянул гром, которого никто не ожидал: Беларусь объявила о решении отказаться в 2008 году от привязки белорусского рубля к российскому. Как сообщили СМИ, Национальный банк РБ не собирается устанавливать интервал предельного изменения курса белорусского рубля по отношению к российскому на 2008 год, сохранив границы изменения только для курса белорусского рубля по отношению к доллару США. Как пояснила со ссылкой на Нацбанк БЕЛТА, поддержание стабильного обменного курса белорусского рубля к доллару США в настоящее время является наиболее эффективным каналом ограничительного воздействия денежно-кредитной политики на инфляционные процессы в экономике.
В Нацбанке разъясняют, что решение это не столько политическое, сколько технологическое, чисто банковское, чисто внутреннее. Тем более, что практиковавшаяся прежде привязка курса белорусского рубля к колебаниям курса российского рубля и доллара соблюдалась только в отношении к доллару, а российский рубль, как правило, выходил за пределы допустимых значений. Что, впрочем, не удивительно, поскольку Центральный банк России проводит политику укрепления рубля по отношению к доллару. А белорусскому «зайцу» за двумя, понятно, не угнаться.
Ведь если российский рубль укрепляется по отношению к доллару, то он укрепляется и по отношению к белорусскому рублю. С другой стороны, падающий доллар очень помогает создавать видимость процветания белорусской экономики, на которую опирается вся пропаганда верности избранного раз и навсегда курса. Внушаемое, а многими и испытываемое, ощущения социально-экономической стабильности в стране питается от тех же корней. И привязка к доллару на самом деле способствует сохранению определенной конкурентоспособности белорусской экономики.
Кроме того, во многом благодаря «падению» доллара, что отражается в росте цен, обеспечивается прирост стоимостных объемов внешнеторгового оборота. Причем речь следует вести о многолетней тенденции. Если за 2000 год внешнеторговый оборот Беларуси «не дотягивал» до 16 млрд. долларов, то за первое полугодие он уже превысил 25 млрд. В течение первого полугодия 2007 года за счет увеличения средних цен экспорта обеспечено 77,5% прироста стоимостного объема экспорта товаров и 73,7% импорта. Изменение физических объемов внешних закупок и продаж происходит не столь стремительно: товарная масса экспорта увеличилась лишь на 3,4%, импорта — на 5,9%.
Если же базу для сравнения расширить, допустим, до пяти лет, то окажется, что при относительно небольшом росте физических объемов производства основные (комплиментарные для власти) показатели (объем и рост ВВП, промышленного и сельскохозяйственного производства, заработная плата и пенсии) в долларовом выражении стремительно росли, а устанавливаемые прогнозные показатели роста индекса цен (инфляции) всегда соблюдались.
При этом наблюдается довольно противоречивая (тем и интересная) картина: увеличение стоимостного объема экспорта «в страны вне СНГ» обеспечено исключительно ростом цен, а прирост импорта из них на 80% обусловлен ростом физического объема поставок. То есть долларовые цены на импорт дальнего зарубежья, можно предположить, падают.
Потому далеко не случайно растет импорт потребительских товаров из дальнего зарубежья. Включая пищевые продукты. А экспорт белорусских продуктов, наоборот, падает.
А в результате в список запрещенных для ввоза в Беларусь оказываются даже «ссобойки», которые наши люди везут с собой из Литвы или Польши.
Им говорят, что в бутербродах возможен ящур. Хотя если «инфицированные» сосиски съесть на глазах у таможенников, то, во-первых, здоровье поедающего не пострадает, а во-вторых, чиновники, стоящие на охране интересов граждан и государства, не станут препятствовать этому потенциально опасному эксперименту, хотя, понятно, что «ящур» никуда не делся. Он просто поменял контейнер транспортировки, переместившись из сосисочной оболочки в желудок.
Разумеется, специалисты могут все эти соображения назвать досужими домыслами профана. Однако, при всем уважении к мнениям компетентным, нельзя совсем уж сбрасывать со счетов здравый смысл. А он питается в основном нашими ощущениями, которые после их преобразования в сознании дают один и тот же результат — пищевые продукты (хоть полуфабрикаты, хоть готовая продукция местного производства, хоть «колониальные товары» типа цитрусовых) у наших ближайших западных и северных соседей стоят намного меньше, чем в Беларуси.
Хоть переводи цены в евро, хоть в злотые, хоть в белорусские рубли. Это предположение подтверждается и официальными данными Минстата, и справедливо не только в отношении продукции пищевой промышленности: «Превышение объемов ввоза потребительских товаров над их вывозом произошло как за счет продовольственной, так и непродовольственной групп товаров. Формирование отрицательного сальдо внешней торговли продовольственными товарами обусловлено снижением стоимостного объема экспорта свинины (на 34,7 млн. долларов), сахара белого (на 32,7 млн. долларов), говядины (на 22,5 млн. долларов), кондитерских изделий из сахара (на 3,8 млн. долларов) и ростом стоимостного объема импорта рыбы мороженой, включая филе (на 23,2 млн. долларов), пива (на 11,3 млн. долларов), цитрусовых (на 5,1 млн. долларов), масла подсолнечного (на 3,5 млн. долларов), вод минеральных и газированных, с сахаром (на 3,3 млн. долларов), мучных кондитерских изделий (на 3,2 млн. долларов), шоколада и прочих продуктов, содержащих какао (на 3,1 млн. долларов).
Величина отрицательного сальдо торговли пищевыми продуктами составила 399,1 млн. USD против 197,3 млн. USD в I полугодии 2006 г.
Рост импорта непродовольственных товаров стал результатом значительного увеличения поставок следующих товаров: легковых автомобилей (стоимостной объем импорта вырос на 201 млн. долларов), лекарственных средств (на 10,3 млн. долларов), холодильников и морозильников (на 10,1 млн. долларов), пластинок, лент и других носителей для записи звука (на 9,2 млн. долларов), синтетических моющих средств (на 8,6 млн. долларов), стиральных машин (на 6,7 млн. долларов)».
Очень, подчеркнем, интересная картина. Первое, что бросается в глаза, это отсутствие стратегического прорыва на аграрном фронте. Президентская программа возрождения села, хоть она и рекламировалась прежде всего под «социальным соусом» на самом деле была ориентирована прежде всего на модернизацию сельскохозяйственного производства. Европейские комбайны и зерносушилки, доильные линии и целые фермы от фундамента до конька на крыше, созданные по копиям немецких проектов и по немецким же технологиям, должны были дать реки Ниагары молока и Монбланы мяса. В первую очередь для реализации на внешних рынках, преимущественно — российском. Поскольку и валюта нужна, и сам внутренний рынок узок по причине незначительности населения и его низкой покупательной способности. А при всей «бескорыстности» официальной аграрной политики огромные вложении в агрогородки надо всетаки окупать. Или минимизировать потери. Белорусскому потребителю это не по силам.
Сам Лукашенко неоднократно повторял, что теперь не как прежде — не столь важно произвести, сколь важно продать. А тут мало достичь приемлемого соотношения цена-качество — нужно удовлетворять все прихоти покупателя, у которого есть возможность выбора. Россия все эти годы покупало мясо, где подвернется, справедливо не рассчитывая на белорусское. И теперь ей необходимо сохранить ставшие традиционными очень крупные закупки в той же Аргентине, поэтому она крайне привередлива в отношении новых претендентов. Что касается Беларуси, то ее торговля сельхозпродуктами с Россией идет ни шатко, ни валко. В какой-то момент поставки свинины и говядины, например, резко увеличиваются. Впору воскликнуть: «Виктория!». Но нет. Разрабатываются новые правила, требования, стандарты, под которые белорусскую продукцию надо, что называется, подгонять. Особенно свирепствует сан-гигиеническое ведомство, возглавляемое г-ном Онищенко, который прославился намерением публично съесть курицу, инфицированную куриным гриппом.
Теперь признание или не признание соответствия белорусского мяса международным сертификатам безопасности, является прерогативой российской стороны. Сегодня соответствует, завтра — нет. А производство ведь нельзя остановить сразу. Без потерь, которые вполне могут превысить выгоды от такой торговли. Во-вторых, по состоянию на 23 июля разрешение на поставку своей продукции в Россию получили далеко не все наши предприятия.
В России заявление Нацбанка о «перепривязке» белорусского рубля восприняли исключительно как политический демарш против Союзного государства. Против этого долгоиграющего, выгодного многим проекта, который никак не наполняется конкретным содержанием и даже теряет его.
Но мы вполне можем определить цену вопроса. И окажется, что даже при лояльном поведении доллара как критерия для оценки функционального состояния экономики, в конечном итоге она обречена на стратегическое поражение. Например, президент говорил о том, что в Европе не стало зерна, молока, мяса, намекая на то, что мы туда совершим набег со своим товаром. Но нас туда никто не пустит. Как не пускает сейчас Россия на свой рынок.
А Европа — не Россия. Не приемлет белорусской напористости в принципе.
В общем, что-то будет. Но это будущее зависит не столько от того, что Беларусь сделает в рамках своего выбора (привязавшись, например, к рублю, доллару или юаню), а больше от того, что с нами сделают.
С помощью рубля, доллара или юаня…